— И что мне с того? – выдавил громила, не опуская пистолета.

— Пустите нас, пожалуйста. – взмолился Денис, глядя в глаза солдату. – Мы не хотим умирать.

Громила на время завис, глядя в глаза брату, у которого выступили слёзы. После перевёл взгляд на меня, не опуская пистолета и говоря ни одного слова.

— Идут! – раздалось сверху. После крика последовала короткая автоматная очередь. Данил побежал и остановился около меня, видя дуло пистолета, направленного в нашу сторону.

Солдат вновь посмотрел на брата, опустил пистолет.

— Прапор! – крикнул он через плечо. – Давай сюда человек пять с пулемётами и быстрее, тут бурые пришли.

— Есть! – раздалось из-за двери. – Бегом пулемётчиков!

— Заходите бегом! – крикнул он всем.

Мы рванули с места, забегая вовнутрь, подхватив Стаса. Навстречу выбежали пять человек с пулемётами и в бронежилетах, объятых лентами с патронами. Не останавливаясь ни на секунду, мы пошли туда, куда нас вёл громила. Через несколько секунд застрекотали автоматы и дверь закрылась.     

Помещение было огромным. Потолки находились очень высоко, стены далеко друг от друга, да и казалось, что дышится здесь очень легко. Сверху светили яркие лампы, ослепляя своим сиянием. Стоял шум, бункер не замолкал не на секунду: тут бегают дети, представляя, что они взрослые храбрые покорители поверхности, они шагали очень аккуратно, оглядываясь по сторонам, высматривая опасность; какой-то прапор кричал на юных бойцов, которым едва исполнилось восемнадцать, уже понимающих, что призыв для них наступил; мама, тщетно пытающаяся уложить своего младенца. Всё вопило в унисон, не давая даже расслышать того, что говорит впереди идущий громила.