В начале восьмого на улице включили фонари, с одной стороны проезжали машины, с другой — по тротуару носились на велосипедах подростки. Стас, засунув здоровую руку в карман, прогулочном шагом направлялся к дому. За ним следом, испытывая последние проценты зарядки нинтендо, плелся Матвей. Если рядом не было родителей и учителей, парень старался не выпускать приставку из рук.

— Да блин. — Последний процент иссяк, экран потемнел. Цой поднял глаза, оглядываясь по сторонам. — Ты домой? — Парень заметил знакомый перекресток, и не доходя до него, Стас свернул во дворы. 

— У тебя есть варианты? — Старшеклассник обернулся, находя брата под боком — догнал.

— К тебе можно?

Матвей доставал Стасу макушкой до плеча, но казался неестественно мелким. Они оба были худыми, тонули в объемных футболках, носили массивные кроссовки и джинсы по размеру, те подчеркивали недостаток веса. И оба были сами по себе до десяти часов вечера, пока родители не начинали названивать.

— Не сегодня. — Дятлов приземлился на первую попавшуюся у подъезда скамейку. — Мама дома.

— Понятно. — Матвей сел рядом, задирая голову к небу. Стас сделал так же, и они стали наблюдать за сгущающимися красками небосвода.

На площадке с мячом играли дети, за ними никто не следил, разве что иногда высовывался кто-то из взрослых. Так один дед выкуривал вторую сигарету подряд. Позади скамейки в клумбе копалась бабулька, расчищая цветник от бурьяна. В соседнем окне за решеткой на подоконнике лежала бело-рыжая кошка. Чуть поодаль послышался звук выбиваемоего хлопушкой одеяла. Не считая зазвонившего телефонными гудками домофона, все воспринималось как звуки городской тишины.

— Я бы так всю ночь просидел. — Матвей покосился на безмятежную кошку. — Только есть хочется.

— Мой папаша решил уморить тебя голодом? — Стас проводил взглядом самолет в розовом небе.

— Он решил посчитать, сколько на меня тратит. Сказал, что когда я вырасту, он подаст на алименты. Про тебя он тоже говорил.

— Может хоть тогда сам позвонит.

Оба усмехнулись.

— Когда мы еще жили в Минске, я сильно удивлялся, зачем ты ему звонишь. Раза два или три за полгода. Будь у меня такой отец, я бы заблокировал его номер.

— Не знаю, — Стас пожал плечами, — просто думал, что ему хоть немного интересны мои дела. К тебе немного ревновал.

— Серьезно? — Матвей повернул голову, всматриваясь в профиль сводного брата.

— У меня к нему переменчивые чувства, постоянно хожу от ненависти к любви и обратно. Когда поговорил с ним вживую, почувствовал как ненавижу. А пока вы не прилетели — ждал, думал, что буду рад увидеть.

— Ну, я своего отца не знаю, но лучше без него, чем как у тебя.

— Теперь он наш отец.

— Лучше бы сдох.

Дятлов вздохнул, он не знал будет ли счастлив от свершившегося случайно или ввиду возраста факта.

— Плов хочешь?

— Хочу.

— Пошли. — Стас рывком поднялся. — Покажу тебя маман.

— Не выгонит?

Этого Стас не знал, они вдвоем сквозь дворовые сумерки пошли домой. Звонить и заранее предупреждать мать Дятлов не стал, та могла действительно разругаться с ним на этой почве. Все, что связывало ее с бывшим мужем она выкинула из дома. Остался только сын, с ним ничего не позволялось делать по закону. К счастью, гениальный химик, к несчастью в нем было все остальное.

— Как ты стал главой клуба?

Матвей посмотрел на брата, когда тот не отозвался.

Они дошли до угла дома, впереди стояло несколько однотипных панелек с рядами балконов. Дворы между собой разделяли ряды серых и бордовых гаражей. Из-за тусклого освещения следовало постоянно смотреть под ноги. Цой шаркал по асфальту, иногда задевая выбоины, на которых спотыкался.

— У меня как таковых друзей не было. Я просто шатался с кем-то за компанию. И так один раз попал на долгострой, там всегда торчки зависали. Мне предлагали курнуть, но я отказался. Пацан, с которым я туда пришел, свалил к своим, а я поплелся наверх. Думал до крыши доберусь, постою на краю — прикольно же на город посмотреть. — Стас отвлекся и по привычке достал телефон из кармана, проверить новые сообщения. Заблокированный экран пустовал и он вернул мобильник обратно. — По пути меня прихватил за шиворот один мужик. Думал, я разнюхивал что-то. Притащил к своим. Там меня узнал парень из нашей школы. Сказал им, типа, я не дурак и никому не стану трепаться. — Дятлов нервно усмехнулся. — Знаешь, кого-то старшие учат на велике кататься или в футбол играть, а меня подозвали и посадили за стол, начали показывать, как косяк крутить. Заплатили сотки три. Я к ним вернулся дня через четыре или пять, деньги-то все спустил. Они меня погнали, не вовремя я завалился. Ну ладно, думаю, разворачиваюсь, чтобы уйти. А тут Царь — стороны той государь, я просто уткнулся в него носом. Он смотрел меня, как на жирафа в стае львов. Спросил, что я тут забыл. А у меня все просто — прибыльная халтурка. — Стас замолчал, поежившись от вечернего похолодания.

— И?

— Царь меня одарил “пошел вон” и подзатыльником. Не сильным. — Стас кисло улыбнулся. — Год спустя, за неделю до последнего звонка, тот парень, который меня узнал в притоне, выцепил перед уроками. Предложил косяк, я отказался. Он хлопнул меня по плечу, сказав — то, что надо, и потащил в кабинет. Он не спрашивал, хочу ли заработать. Мы оба знали, что я не откажусь. — Мимо пробежали мальчишки, стреляя из водных пистолетов. Немного брызг попало на Матвея, но он молча стер их с лица. — Мне много не надо было. Думал так же покручу и уйду. Только он через неделю притащил меня к Царю. Тот снова смотрел на меня, как на жирафа. Сказал “судьба”. И все. 

— Что все?

— С лета я начал таскаться к его посредникам: по гаражам, складам и подвалам — получал объем. Сначала мало, потом чуть больше, пришлось взять пару человек по наводке. Покупатели были прикормленные, достаточно было следовать инструкциям. Слышал, что если кто-то попадался ментам, то их быстро отпускали. — Дятлов устало выдохнул. — Знаешь, я ведь не собирался во все это влезать. Просто почему-то нарики оказались честнее, и за работу платили исправно. Все оставались довольны. 

У Матвея сами собой начали возникать вопросы. Он отчасти понимал брата, но не соглашался с подобным выбором.

— Соскочить не хотел?

— Повода не было. Только Слава по весне начал плешь проедать, чтобы я кому-нибудь свою работенку сбросил, и лучше в другую школу. Как чувствовал. — Последние слова Стас неслышно выдохнул. Тревога за собственную свободу начинала накатывать после каждого просмотра местных новостей и воспоминаниях побега под выстрелы оружия. Не будь рядом Шварца, Дятлов сейчас бы сидел в следственном изоляторе для несовершеннолетних. — Честно признаться, я думал над этим, но альтернативы для себя не находил. Как еще заработать? За расклейку листовок одна сволочь мне так и не заплатила.

— Репетитором?

— В десятом классе? Кому я упал. И чему учить? Школьную программу пересказывать? Если малолетняя бестолочь на уроках не слушает, то и за деньги не станет. 

— Еще ты паршиво объясняешь, — Матвей согласился.

— Это ты не пытаешься вникнуть!  — Завелся Дятлов, чей талант преподавания не оценили. — Тебе что кислота, что основание — никакой разницы.

— Фигня твоя химия! — Выкрикнул Матвей и поспешно отшатнулся, предчувствуя полет руки к затылку.

— Дураку виднее?! Тупость не имеет оправданий! — Стас дернул брата за футболку, и перехватив локтем за шею, прижал к себе. — Как тебя вообще угораздило в профильный попасть? — Матвей рассмеялся, с трудом отлепляясь от прощупываемого скелета.

— Я завалил все, кроме биологии и русского. Гуманитарный был забит, отправили к химикам. — Цой продолжал смеяться с долей истеричности. Дятлов притормозил, давая брату отдышаться и прийти в себя. — Классуха говорит такая, ты только уйди после девятого, не порть статистику.

— Ладно, ты просто чуть-чуть не дотягиваешь! — Возразил Стас, взлохматив черные жесткие волосы.

— Ты сам назвал меня дураком!

— Я любя!

Закинув здоровую руку на плечо брата, Дятлов утянул его к подъезду. Магнитный ключ доставать не пришлось, соседка у выхода придержала дверь. Стас ее поблагодарил, пока Матвей заскакивал внутрь.