Я не помню тех чувств, чувства – беглые грезы.

Нет желанья осознанно вслушаться в них,

Ничего не любя, досмеяться до прозы

И, как смел я влюбляться там, где ворох листвы

Мне проходу мешал, в небе над головою

Кто-то тихо дышал там и с бледной щеки

Их смахнуть норовил незаметной рукою.

И я в ночь уходил, точно вор из окна,

Горько пахла полынь и цвели георгины.

И, склоненной к воде, моча воду пила –

Ведь душа никого никогда не любила!

Пусть был ростом я мал и зубами был крив,

Пусть лилась моя жизнь молоком из кувшина.

Заедала тоска, что я все-таки жив,

И хватался заплакан за конскую гриву!

Чью несбыточность жаль, я не скоро пойму,

В той неспешной возне разбогаченных спален.

Знать бы прозвище тех, кто убил наяву,

Знать бы имя того, у кого я украден.

1987 (1982)

Вечность

Я не знаю, каким обещанием

Загораются в небе огни.

Я не сведущ, каким очертанием

Окольцованы крылья мои.

Я не правлю ни небом, ни солнцами,

Мне печали мои не нужны,

Но какими-то все-таки солнцами

Окольцованы крылья мои.

Верно теми же чувствами, взглядами,

Сквозь осеннюю гущу ветвей,

Нахожу, обнесенных оградами

Как и прежде, цветущих аллей.

Все изгнания комнатной вечности,

Свет в окне от поднятых гардин.

Запах свеч и моей безконечности

Еле тлеющий в углях камин.

Март 1987

Московская сага

(Ретро)

Прошла зима по улицам московским,

Такой весны не видели в начале,

На стеклах солнечные слепят блески,

И у девчонок косы ниже талии.