– Думаю, это было бы не лишним, – сказал я.  

* * *  

Седой сержант ничего нового к общей картине преступления не добавил. В 19. 23 получил сигнал тревоги на пульт охраны. В 19. 28 с тремя подчинёнными добрался до повреждённой двери и испуганных детей. Сломанные ворлоками створки смогли открыть не сразу. Только в 19. 35 оказались в коридоре, попытались оказать помощь жене доктора, но она на расспросы не отвечала, только молчала и плакала, обнимая мёртвого супруга. Приехавший медик констатировал смерть Фролова от потери крови и многочисленных повреждений поверхности тела. Супруге после осмотра поставили состояние посттравматического шока.  

Вернувшись на перекрёсток, к последнему месту битвы доктора я с удивлением обнаружил, что скончался он в смежном коридоре, сжимая штурмовые винтовки в руках. Наверное, пытался увести ворлаков за собой.  

Потом был долгий опрос детей. Пользы от которого было прямо скажем, немного. Пятеро семилеток испуганно пялились на господина титулярного советника размазывая слёзы и сопли по щекам и только парнишка лет десяти-одиннадцати смотрел на нас волчонком, замкнувшись в себе. Так бывает, увидев смерть, все ведут себя по-разному. Кто-то выплёскивает страх наружу вместе со слезами и истериками, другие хранят его внутри. Испытанное либо разрушает тебя, либо делает сильнее. Нехотя мальчишка рассказал нам, что доктор, спасая детей, довёл их до створок в технический коридор и запер там. Сам остался снаружи, отстреливал хищников. На вопрос кто подобрал оружие убитых охранников возле гермоворот ответить не смог, сославшись на то, что после смерти Бубнова и Бутероса началась паника, дети бегали, кричали, и Анастасии Валерьевне с большим трудом удалось их успокоить.