Мы говорили еще долго. Он показывал мне разные бумажки, спрятанные по файликам. Я читал их, полезной информации в них было мало. Еще полицейский говорил мне про общую ситуацию с грабежом в Ватерлоффе, рассказывал, как все здесь – скудно. Ограбления происходят довольно часто, и к сожалению, не редко успешно.
Освободился я лишь после обеда. Вернулся домой из полицейского участка и начал потихоньку готовится к отъезду. Настроение стало по настоящему паскудным. После разговора с офицером у меня остались плохие мысли в голове. Я был готов убить тех воров, если именно они сделали такое с моим братом. Я убил бы любого-другого, кто причастен к смерти Стива, если бы знал убийцу наверняка, я бы сам всадил ему нож, да так глубоко, что тот не смог бы даже вымолвить слово…
Тем временем, на часах было пять вечера. Мои чемоданы были собраны. Сам я хорошо поел и был полностью готов выходить. Перед моим уходом, я также решил проверить дом. Закрыл все двери на первом этаже, на втором, и мне осталось проверить чердак. Хорошо осмотрев его, я решил уходить, но резкий звук разбивающегося стекла остановил меня. Я развернулся и побежал на звук. Форточка была разбита, камень, что пролетел через нее, валялся на полу, по центру комнаты. Я поднял его и внимательно осмотрел. На нем была надпись: «Не выходи на улицу…»
Мое тело на миг похолодело, с первого раза, этот текст воспринялся за стопроцентную правду, однако и минуты не прошло, как мне удалось слегка себя успокоить. Я прочитал предложение еще раз и посмотрел в окно. На улице никого не было. Поэтому я поспешил покинуть чердак, закрыв за собой дверь. Выйдя на улицу, также никого не заметил, поэтому захлопнул вход, прицепил три замка и вышел со двора. Перед моим окончательным уходом, я решил еще раз посмотреть на дом. Мой взгляд остановился на разбитом окне чердака. Мое внимание привлекал рисунок, кем-то нарисованный. Это был смайлик с большими глазами и широкой улыбкой, и выглядел он устрашающе. Вода стекала с рисунка вниз, смайлик плакал, плакал и одновременно смеялся, злая усмешка была на его лице. Я долго смотрел вверх, пока меня не отвлек голос:
