Начнем с того, что я Кот. Да, я Кот, самый обыкновенный, беспородный кот. Хотя в том, что я совсем уж беспородный я не совсем уверен. У меня густой мех, прямо как у сибиряка. Может, мой дед или прадед был каким – нибудь титулованым выставочным красавцем. Но я вот самый обычный кот.
Меня так и называли – Кот. Я знаю, что таким как я, люди дают клички. Например, как – то я успел побыть Барсиком. Но совсем недолго, даже не помню, кто меня так звал и почему потом звать перестал.
Своего детства я почти не помню. Вроде родился в картонной коробке. Так эти штуки называют люди. А ещё говорят, что такие как я должны эти штуки очень любить. Только я вот коробок не люблю. Да и вообще все, что положено любить кошкам, совсем не по мне.
Я никогда не понимал такую чепуху, как бантик на веревочке или заводная мышь. Уж лучше птичка или живая мышка. Они съедобны.
Сейчас я не вспомню, почему я остался один. Куда вдруг подевались мои братья и сестры. И почему однажды ушла мама и не вернулась?
Многие мои собратья живут в домах у людей. А я вот двуногих не выношу. Не выношу, потому что знаю, на что они способны. И я видел их деяния собственными глазами. Наверное, многие из них даже не подозревают, что мы, животные, тоже чувствуем боль, что мы способны переживать, даже плакать. Что мы можем видеть сны. И что иногда эти картинки, что приходят к нам по ночам разрывают в клочья наши сердца.
Я совсем не хотел, чтобы мое сердце разрывалось, точнее не хотел никому этого показывать. Я был сильным и ловким, злым, беспощадным в драках с соперниками. Я отлично знал, что коты в округе меня боялись и обходили стороной. Ещё я с теплотой думал о том, что возможно, вон в том подвале, у меня родились котята. Мои дети. Правда ни один котенок меня, конечно, не признавал.
Все началось с мясного прилавка. На рынке, куда я забрел как – то. Я всегда промышлял охотой, но тут меня привлек запах. О, это невероятный запах свежего мяса!
Человек, которого тут называют мясник, заносит над огромной тушей топор и отсекает прекрасные кровоточащие куски. Своим кошачьим чутьем я понимал, что должен убраться отсюда, что добром это для меня не кончится. Но я не смог устоять перед соблазнительными, ярко – алыми нежными и сочными кусками деликатеса. Я и не пробовал никогда ничего подобного. И я решил,
что ничего ужасного не произойдет, если я только попробую. Хотя бы на один зубок…
И я вгрызся в мясо. Вкус буквально заставил меня ослепнуть и оглохнуть в один момент. Я забыл кто я и почему я здесь. Передо мной было только оно – мясо. И я чувствовал только его вкус.
А потом я почувствовал боль. Адскую, невыносимую боль! И тогда я завизжал как мелкая собачонка. «Грязный кошак! » – вот что я тогда услышал. Надо мной возвышался мясник в фартуке, перепачканном в крови, а в руке он держал какую – то кастрюльку, от которой шел пар. Прямо как от люков на улице в мороз. Этот человек грубо пнул меня в бок, который просто нестерпимо жгло. И я побежал…
Я не знал, откуда у меня силы, но я бежал из этого проклятого места и от этого отвратительного человека. Я знал, что поступил плохо, что хотел украсть, но зачем было меня калечить?..
Я отлеживался в подвале одного из домов несколько дней. Я ничего не ел и не пил. Я не хотел никому показываться. И был уверен, что умру.
Мне было так больно, что я даже надеялся, что смерть избавит меня от мучений. Но конец не наступал…
И в один из дней я осознал, что уже могу встать на лапы. Бок ещё болел, но уже не так сильно. Я мог передвигаться, мог безболезненно дышать. И я, наконец, покинул свой временный приют. Я полакал воды из лужи. Грязная, но мне тогда было все равно. Не гурман, а теперь ещё и урод.
Я плелся по улочкам, стараясь не попадаться на глаза другим котам и собакам. Сейчас я не боец. Но ещё больше я боялся встретиться с людьми.
Поэтому старался избегать тех мест, где они обычно собирались. А такие места были почти что везде. Вот и приходилось мне буквально превращаться в тень и двигаться бесшумно, сливаясь с заборами и стенами, пробираясь сквозь кустарники.
В какой – то момент я наткнулся на мальчишку. С палкой. Он размахивал ей и лупил по кустам. Вот глупец! Разве так можно добыть себе еду? А может, он настолько ожесточился, что срывает зло на растениях. Я испугался… Волна первобытного ужаса поднялась во мне.
Скорее всего, этот пацан и не заметил меня, но я уже летел быстрее ветра. Я не хотел снова попасть в лапища этих ужасных существ – людей.
Не знаю, сколько я бежал. Я вымотался и лишился сил. Поэтому, забежав в сад, позади одного из пятиэтажных домов, коих в этом старом районе было великое множество, я свалился в высокую траву и отключился.
Очнулся я от шороха. Совсем недалеко от меня. Я подумал, что это может быть мышка, а может, и целая крыса. Я поднял голову и осмотрелся.
Нет, это был не грызун. Рядом со мной играла девочка. Я не разбираюсь в человеческом возрасте, но она явно была котенком, то есть ребенком. Перед ней стоял кукольный домик, маленький столик, за которым сидели игрушечные человечки. Она зачерпывала совочком песок и сыпала его в мисочки, что стояли перед этими человечками. На голове у нее была темная вьющаяся шерсть длиной до плеч. Она не замечала меня.
Я уже уяснил, что особи женского пола гораздо лояльнее относятся к животным, нежели особи мужского пола. Они более ласковы, от них редко ожидаешь чего – то плохого. Но теперь я боялся всех людей. И пусть этот человеческий детеныш и не выглядел устрашающе, я все же опасался.
Но интерес, вдруг пробудившийся во мне, заставил меня самого себя обнаружить. Девочка вздрогнула, подняла голову и увидела меня.
Она улыбнулась. «Кис – кис! » – она протянула ко мне руку. А на меня снова накатил ужас. И я рванул прочь. Я убежал из того сада с намерением никогда туда не возвращаться.
Я ошибался. Я вернулся в этот садик спустя несколько дней. И снова на том же месте встретил ту девочку. Я не знаю, что меня влекло к этому ребенку, но что – то тянуло меня к ней. Она все так же играла. На этот раз сразу меня заметила и признала. Я стоял поодаль и не приближался. А она снова стала тянуть ко мне руки. И тогда я все же решился и сделал шаг в ее сторону. Но тут она вскрикнула и закрыла руками свое лицо. И я понял: она увидела мой искалеченный, обваренный кипятком бок, на котором не росла шерсть, а была огромная мерзкая рана. Я напугал ее!.. С досадой я снова сбежал.
И снова вернулся. Помню тень отвращения в ее больших карих глазах. Но на этот раз она уже не кричала, не закрывала от меня лицо. Она убежала в дом, перед этим показав мне жестом, чтобы я сидел на месте. Я понял ее и никуда не ушел. И она вынесла блюдце с молоком, а рядом, на салфетку, положила несколько кусочков розовой ароматной ветчины. Впервые за долгое время я так вкусно налопался. Она держалась от меня на расстоянии. И я понимал ее. Она девочка и ей хочется, чтобы вокруг было все красивое и пушистое. А тут появляется такой вот котяра!
С того дня девочка стала оставлять для меня в саду молоко и что – то сьестное. Например, ту же ветчину, немного рыбки, магазинный кошачий корм (гадость, если честно, но из ее рук он мне даже нравился). И как – то я решился на сближение. Я просто не смог устоять перед ее добротой ко мне.
Она вынесла мне угощение и смотрела, как я уплетаю все это. Она улыбалась мне. И я не совладал с собой. Я сделал то, чего никогда не делал. Я метнулся к ней и принялся тереться о ее голые ноги. Я должен был отблагодарить этого человеческого ребенка. И сейчас это было единственное, что я мог для нее сделать.
Мой бок уже немного порос молодой шерсткой и был не так мерзок, но я замечал, что она все равно морщилась. Но терпела. А потом она нагнулась и провела ладонью по моей спине. Меня будто ударило током. Никто никогда не делал со мной этого. Я был ошарашен! Что она только что сделала со мной? Погладила? Кажется так это называют мои домашние собратья. Я сначала испугался, но после понял, что мне это нравится, это очень приятно.
И мне захотелось, чтобы она погладила меня ещё.
С девочкой мы подружились. Я снова стал красавцем. Нескромно, да? Но у меня выросла новая шерсть. Наверное, если бы не моя благодетельница, ходить
бы мне калекой. Но она выкормила меня, подарила ласку. Я прибегал в ее сад почти каждый день. Когда пришла осень, девочка пошла в здание, которое люди называют «школой».
И я стал встречать ее у подьезда, когда она возвращалась с уроков. Часто мы вместе садились на лавочку, она рассказывала мне как прошел ее день, показывала свои тетради и учебники. Я ничего не понимал в этом. Но мне все равно было интересно.
Со стороны я наблюдал, как она играла со своими подружками. Она рассказывала им обо мне. И они никогда не обижали меня. Они здоровались со мной, и я
даже мурлыкал им в ответ. Да, я научился мурлыкать.
Однажды моя подруга не пошла в школу. Я ждал, что она выйдет из подъезда, но так и не дождался. Я пришел на следующий день, но снова не увидел ее. На третий день я не выдержал. Я знал, что ее окна на первом этаже, она сама мне их показывала. И я запрыгнул на подоконник. Заглянул в комнату через стекло.
Она лежала в кровати. Я, конечно, знал, что люди могут спать днем, но она же должна быть в своей школе! Я почувствовал неладное и постучал лапой по стеклу. К счастью, она меня услышала. Поднялась с кровати и впустила меня в свою комнату. Я ни разу не был в людском доме. Но сейчас было не до этого. Моя подруга была больна…
У нее держалась высокая температура и ее сильно знобило. Она рассказала мне об этом, но я, как дитя природы, понял все это сам и очень быстро.
Она снова легла в кровать, а я лег рядом с ней. Я должен был помочь ей! Я согревал ее собой, пел свою песню. А она обнимала меня.
А потом я услышал голоса. Это были голоса взрослых людей, должно быть, ее родителей. И я нырнул под кровать и схоронился там. Я видел две пары ног. Они остановились у кровати девочки и что – то обсуждали. А потом женский голос радостно воскликнул, что температура дочери спала. Значит, я старался не зря.
Если бы умел говорить, то крикнул бы «ура! » Но говорить я не умел, поэтому тихо радовался. А когда взрослые ушли, я показался из-под кровати, и девочка выпустила меня на улицу.
Она выглядела много лучше, чем в начале нашей встречи. Она уже улыбалась и не тряслась от озноба. И очень скоро она совсем поправилась и снова пошла в школу.
Случалось многое. Как – то я ждал свою подругу у подьезда и заметил ее, когда она сворачивала из переулка, который как раз вел к ее школе. Но что – то было не так…
За ней следовал какой – то мужик. Она не видела его, просто шла домой, размахивая ранцем. Беззаботный человеческий детеныш. Но это отребье, что плелось за ней, решительно мне не понравилось. И не зря. В какой – то момент эта мразь напала на девочку и попыталась затащить в кусты. Я пулей сорвался с места. Моя подруга плакала и отбивалась от этого урода, а он пытался зажать ей рот своей грязной вонючей лапищей. Я в ярости набросился на него. Я вцепился в его сальную рожу своими острыми когтями. Я рвал его в мясо, я хотел выцарапать его бесцветные маленькие глазки. Я не мог успокоиться и наносил удар за ударом, пока он не отшвырнул меня от себя.
Я сильно ударился спиной о ствол дерева, но даже не почувствовал боли. Я желал только его смерти. Он бежал, держась за свою рожу и оставляя позади себя кровавую дорожку. А я лежал на земле и ликовал. Моя хозяйка была спасена. И сейчас она переживала за меня. Она гладила меня, вытирала мокрое от слез личико и повторяла: «Спасибо, Кот! » И я лизнул ее руку. Я не хотел, чтобы она плакала.
Ещё как – то я видел ее горькие слезы, когда она делилась со мной тем, что ее родители стали часто ругаться, потому что отец начал сильно пить. Он потерял работу и стал пропивать деньги ее матери. И девочка прижимала меня к себе и говорила, что отец, когда сильно напивается, поднимает руку на ее старшего брата и на маму, обижает бабушку. Я сочувствовал ей.
Если бы он посмел ударить ее саму, то я бы мокрого места от него не оставил. Но вскоре девочка поведала мне, что ее отец натворил что – то в зале суда, когда разводился с ее матерью, и теперь он сидит в какой – то клетке. Но я был даже рад этому известию. Некоторые мои собратья, бывало, сходили с ума и становились очень жестокими. Я всегда считал, что это должно быть наказуемо. Потому что нельзя распускать себя. Всегда надо оставаться зверем. Ну, или человеком.
Вы, наверное, хотите знать, почему я столько времени общался с этой девочкой, но она ни разу не пыталась сделать меня своим, то есть домашним. Отвечу, я сам этого не хотел.
Странно? Наверное. Вообще то, она хотела взять меня к себе в дом. И даже уговорила меня на этот шаг. Да, квартира у нее была большая и чистая. И девочка моя была очень опрятная, как и ее мать с бабушкой.
Так что моя подруга на свои страх и риск решила меня искупать. Ага! Вы представляете себе, что такое купание для бродячего кота? В такой белой глубокой ванне! В воде! С мылом! Моя маленькая «садистка» подхватила
меня на руки и потащила в это ужасное место. Я ослеп от белизны, от страха. Её веселая улыбка вдруг сделалась для меня зловещей. И я стал вырываться, как бешенный! Наверное, это и была наша первая ссора. Я расцарапал ее руки и шею. Она уронила меня на пол и расплакалась. А я с позором удрал из ее жилища.
Конечно же, я вернулся назад. Я просил прощения и преподнес в дар убитого мышонка. Она была ещё в обиде на меня и сказала, что это гадость. Ну и не ешь, я же не заставляю!..
Она не хотела со мной водиться. Но недолго, всего день мы не разговаривали. После я снова был у нее в гостях. Она пошла на кухню, чтобы положить мне поесть. А я отправился изучать ее хоромы. Побродил немного по комнатам. И оп-па! В одной из комнат стояла клетка. Большая такая. А внутри нее прыгала желтая пичуга. Совсем желтая, яркая такая. Никогда прежде я подобных не встречал. Наверное, она очень вкусная?..
Я когтем подцепил маленький крючок и открыл дверцу. Пичуга забилась, завертелась, заверещала. Оно и понятно, ты -моя еда! Иди – ка сюда, красота неземная! Я просунул лапу в клетку и попытался достать юркую птичку. Выпустил когти… Вот, ещё немного…
Но тут я был оторван от пола. Моя подруга вошла в комнату и увидела, что я там учудил. Она держала меня за шкирку и кричала на меня. Она была в ужасе! Оказывается, я собирался слопать любимого кенара ее дяди.
За это я поплатился! Я был изгнан из человеческого жилья. Но я даже не противился. Вряд ли я приживусь в этом доме. И вообще в любом доме. Я дикарь. Я охотник.
Для меня что кенар, что хомяк, что рыбки – еда! Я ненавижу мыться и не позволю над собой надругаться. Я привык оправляться на улице, а не в лоток с каким – то непонятным наполнителем.
В конце концов, я кот, который гуляет сам по себе. Я не могу весь день лежать на кресле и спать. Я привык выживать!
Однако, хорохорился я не долго. Сама природа сбила с меня спесь. В один день начался ужасный ливень. Он застал меня врасплох. Я весь вымок до последней шерстинки. И я несся по лужам, ненавидя все вокруг. Я помню, как запрыгнул на подоконник знакомого до боли окна и долбил в него лапой как сумасшедший. И окно распахнулось. И моя подружка втащила мою
мокрую жалкую тушку в тепло своего дома. Она вытерла меня полотенцем, приласкала, напоила теплым молоком. И я заснул у ее ног, пока она, сидя за столом, делала уроки.
А дальше… Дальше мы все так же дружили с ней. И теперь я оставался иногда ночевать у нее. Я не трогал кенара (хотя очень хотелось). Но и выкупать я себя не давал.
Так оно все и было. Её мать и бабушка против меня ничего не имели. Я им даже нравился. Её старший брат не слишком любил животных, но он никогда не причинял мне зла. Просто не замечал. А вот ее дядька (хозяин злосчастного кенара) меня любил. И все пытался приручить, поиграть со мной. Но я оставался непреклонным.
Тогда я ушел. Ушел по весне. Вы знаете, как это бывает. Я должен был скинуть напряжение. Девочка почему – то не хотела меня пускать, но я не послушался. Я лизнул ее руку и ушел в форточку. Если бы я знал, что видел ее в последний раз…
казывается, что и человеческое чутье порой не подводит.
Но у меня были другие заботы. Я просто знал, что как только нагуляюсь с хорошенькими кисками тут же вернусь к хозяйке. Да, мне захотелось назвать ее хозяйкой!
И я уже спешил к ее дому, как позади меня остановилась машина, а потом на меня набросили сеть, в которой я запутался. Я отбивался, как мог, но тот человек, что схватил меня, был очень сильным.
Он закинул меня в кузов своей машины, в темноту, и куда – то повез.
Я оказался в страшном месте, где было много собак и кошек. Все они горько плакали. И я утешал их как мог, но наша участь здесь была решена. Я до последнего надеялся, что моя хозяйка отыщет меня, но она так и не пришла…
Помню, один старый пес сказал мне: «Ты доверился людям и перестал их бояться! Ты сам себя погубил! » Но я так не считал. Не хотелось так думать. Я уже полюбил человека и не хотел ничего менять.
Последнее, что я запомнил, был яркий свет. А ещё я явно увидел лицо своей подружки. И после этого все погасло.
Где я теперь? Я в раю. Да, у нас котов и собак тоже есть свой рай. Мы попадаем сюда по радуге. Нас много здесь. Очень много. Я встретил здесь мать и свою родню. Я встретил давнего соперника, его порвали собаки. Здесь есть и утопленные щенки и котята. Есть и те, кто умер своей смертью. Но, к сожалению, таких меньшинство. Здесь всегда тепло, здесь много еды и воды, здесь нет дождей, нет физической боли.
Но здесь есть воспоминания, которые мы храним. Не надо думать, что мы забываем. Мы все помним. И продолжаем любить, даже здесь. Мы смотрим на своих хозяев, следим за ними, помогаем, чем можем.
А ещё мы имеем возможность переродиться. Прыгнуть в колесо превращений и вернуться в мир живых. Просто у каждого свой черед. Когда придет мое время, я прыгну в это колесо и вернусь в бренный мир. Но мне кажется, что я больше не буду котом. Буду собакой. Собакой я ведь ещё не был. Я стану мохнатым щенком. И моя заводчица будет продавать меня у входа в метро, завернутого в свой теплый шарф. Я буду в нем сладко спать.
А потом вдруг проснусь и увижу очень знакомые глаза. Карие глаза молодой красивой женщины с вьющимися волосами. Она будет спешить домой с работы и узнает меня. Узнает и возьмет меня к себе. Я поеду в большой сумке с ней в вагоне.
И у нее дома она достанет меня из сумки. И я с некоторой опаской буду озираться по сторонам. Это будет уже другая квартира. Но из маленькой комнаты навстречу выбежит девочка лет восьми и радостно захлопает в ладоши.
Она очень хотела щенка…
Значит, я не прогадаю, если стану собакой.
Девочка возьмёт меня на руки, и я пойму, что я дома. Наконец то, дома… Я вернулся.
Январь, 2018
