И в ту же минуту Шаман коснулся его груди, отмечая своим преемником.

            Это было жестокое издевательство. Деян попытался поверить, просиживал над текстами из числа тех, что уцелели, день и ночь, обучаясь великому мастерству исцеления и гадания. Но все ритуалы, обряды и те суды, что был он вынужден чинить, не принесли ему никакой веры. Его губы шептали чужие слова молитву к солнцу, а ум знал: солнце останется глухим.

            И к тяжести уходящих лет добавилась вина. А после и четкое осознание: чтобы спасти народ Равьеры, нужно увести его прочь от пустоши.

            Но человек труслив. Человек, привыкший жить в почтении и не бросившийся в видимый мятеж ни разу, труслив вдвойне. Деян оттягивал этот момент и оттягивал, а потом махнул рукою совсем, решив, что к исходу своей жизни, когда солнце явит ему свой знак о скорой кончине, передаст эту боль и это бремя кому-нибудь другому и тот, более молодой и решительный уведет народ Равьеры прочь, отыщет дивный край.

            Но солнце явило свой знак в третий раз и торопило с выбором. А выбор оказался очень сложен.

***

            Деян считал, что преемником в таком важном деле должен быть человек молодой. Требовалось заставить народ совершить передвижение прочь от пустоши куда-нибудь к югу и найти новое место, а для этого нужно и время и сила. Но для этого требовался и опыт, и терпение – да и слабого выбрать никак нельзя – сгинет весь народ.