— Девушка, девушка, а судачки в какую цену?
Галя выпрямилась над прилавком. Так и есть. Опять пришла старушка с вечно печальным лицом. Галя про себя так и называла её – «утренняя печаль». Женщина всегда приходила утром, сразу после открытия супермаркета и всегда шла прямиком к рыбному отделу. К столу, на который каждое утро Галя или её сменщица Зина, насыпали лёд из здоровенного лёдогенератора, стоящего в глубине отдела.
— Двести пятьдесят, — спокойно ответила Галя. Будь на её месте Зинка, ответ был бы сквозь зубы, с пренебрежительным оттенком.
— А к вечеру останутся? Много привезли? Хорошие судачки-то, вечером бы зашла, — старушка жалобно морщила лицо. Галя прекрасно знала, что вечером она не придёт. Даже если ей отложат рыбу, спрячут в холодильник до её прихода. Старушке просто скучно. Или просто нет денег, что скорее всего. А хочется быть активной, хочется покупать. Потому что покупаешь – значит, живёшь.
— Останутся. Привезли много. Приходите, — Галя продолжила уборку под рыбным столом. Зина, как всегда, ушла вчера вечером, бросив коробки от копченой скумбрии и окуней под стол, туда же зашвырнув упаковку одноразовых перчаток.
Галя привыкла. Зина была страшной неряхой и матерщинницей, но имела огромный потенциал. Про потенциал Галя услышала от нового директора. Директрисы, как она называла её про себя. Нового руководителя в их супермаркет назначили после того случая с мясником. С Вадимом. Шоу тот устроил знатное. Зина, острая на язык, тут же назвала произошедшее «Кровавой резнёй в шаговой доступности.» Типа, магазин называют «форматом шаговой доступности». Ну так и получите, помимо свежести в каждом продукте каждый день, ещё массу новых кровавых эмоций. Вадим, конечно, отжёг. Лучше бы он напился и, к примеру, изнасиловал бу ту же Халиту. А потом и покойного Акмаля. Был бы такой панковский поступок. Хотя Вадик не панк, это точно.