-Затяжелела! – в отчаянии он махнул рукою. – А я ей партию такую выгадал…а она?

                Простая обида, досада и щемящее чувство тоски. Еще до вчерашнего вечера, пока не узнал он о положении дочери своей, думалось ему, что она еще так молода, еще полностью подконтрольна ему и так искренне, так невинна, а сегодня?

-Поди, девица, — посоветовала Дельва, выпроваживая бледную, как смерть и напуганную красавицу прочь из главной комнаты в закуток своей спальни, — приляг на постель.

                Сама же Дельва вернулась в комнату и спросила у Купца:

-А ко мне зачем?

-Как? – Купец даже растерялся. – Вытрави плод! Вытрави его из нее, никаких монет не пожалею!

                Дельва усмехнулась – за все годы ее жизни она сотни раз слышала такие просьбы, мольбы и даже угрозы:

-Вытрави, все для тебя сделаю!

-Вытрави, пусть никто не узнает!

-Вытрави, а не то я тебе голову прикажу отрубить!

                Дельва не боялась ни слез, ни угроз, ни мольбы. После долгих лет жизни пришла к ней другая сторона души, стала она думать о вечном, о пользе своих деяний и о вреде их же.

-Вытравить-то, конечно, быстро, — признала Дельва, вроде бы раздумывая, — а дальше?

-Что «дальше»? – не понял Купец. – заплачу!

-Она больше не родит, — пожала плечами ведьма. – Никогда и никого. Я утробу ей отравлю от всякой жизни и ничего уже не будет. Только смерть.

                Купец прикусил язык. Он вспомнил, как молода его дочь, представил, что не будет у его рода наследников…