Глава третья. Сибарит уезда Антиох.
     Как то я сидел дома и смотрел по телевизору канал Дом и Сад. Мой дом находится на территории избирательного округа номер пять, где граница изъеденного социальными язвами городишки с библейским названием Антиох и не более перспективного демократического нарыва штата города Нэшвилл. Победившее на выборах левое крыло демократической партии составило округа для “выравнивания” возможностей избирателей. Наш республиканский закуток оказался между афро- и латино американскими избирателями. Избирательных прав никто не нарушил, даже наоборот появились причины для их проявления. Однако голоса нашего закутка никто не уловит, он будет скрыт за ворохом бюллетеней городской бедноты, основного базиса демократов левого крыла. А им есть за что голосовать. В Нью Йорке субсидированная квартира им предоставляется в огромных многоэтажках, которые занимают целые районы города, где и полицейские не выходят без особой нужды из автомобиля. А у нас им предлагают дом с лужайкой перед крыльцом. И поддерживать его в приличном состоянии тоже будет домовладелец, а не субсидированный жилец. Я числюсь в американской столице музыки в стиле кантри и рок, а живу в уездном центре с названием напоминающим пыль на сандалиях странствующих Апостолов Петра и Павла. И даже этот Антиох привлекателен более Бруклина, так как планомерное сокращение социальных расходов со временем закроет этот оазис либерального социализма и трутням придётся, скрепя  сердцем, реализовать свое право на равную оплату труда. Очистить территорию от тунеядцев не сложно, надо просто закрыть убыточный городской транспорт. За куском хлеба придется ходить пешком 5-6 миль туда и обратно. Да и много на себе не притащишь. Придётся искать работу.
     Позвонил Томас и сказал что заедет обсудить одну идею. Только я успел сказать “Ок”, как в дверь забарабанили.  Он звонил заезжая во двор. Я уже привык к такой его манере ставить перед свершившимся фактом. Открыл дверь и пошёл на кухню готовить кофе. Томас большой его любитель.  Ему у меня нравится не столько сам кофе, сколько чашки работы Дана Ди Паоло. В связи охватившими меня идеями здорового питания, кухонная утварь из керамики, стекла и глины потихоньку вытесняет тиражную посуду на дизайнерскую. До коллекции ещё далеко, да и средств не хватит, но кое что из под рук Триции Пена, Маргариты Тафойя и японской фирмы Кафу разнообразит пейзаж обеденного стола.
    Еда в глиняной посуде не варится, а томится, в ней не готовят на скорую руку.  Запах из печи или духовки сначала заполняет кухню,а потом, как речной туман, стелется по полу и заполняет всё пространство дома. Первой откликается на этот запах кошка и степенно вышагивая с некоторым блатным потягом появляется на кухне. Она не смотрит глазами в сторону духовки, а стоит с отрешенным взглядом направленным на ваши ноги.  Её чуткое ухо улавливает момент, по которому вы определите, что еда готова и достанете из холодильника кувшинчик со сметаной. В этот момент кошка переводит вопросительный взгляд прямо на вас. Его невозможно избежать, так как последует оскорбленное мяуканье. Но она же ваша любимица и сколько бы мало сметаны не было в кувшинчике, вы ей отмерьте пару ложек. Кошке сметана, как таковая, не самое главное, она требует соблюдения права первой ложки за семейным обедом. Собака будет ждать окончания трапезы и своей обглоданной косточки, потому, что она друг человека, а кем приходится кошка человеку, пока еще никто не определил.
     Глиняная посуда дышит и  любит мытье руками. Плюс, её надо периодически выносить  на свежий воздух под лучи солнца. Сходите в музей и посмотрите картины старых мастеров о сельской жизни и вы увидите на частоколе ограды глиняные горшки и кувшины. Да хоть декорации “Свадьбы в Малиновке” припомните. Чистую плошку или чашку надо перед употребление споласкивать холодной водой для нейтрализации отрицательных зарядов какой то очень тонкой энергии с незапоминающимся названием на санскрите. Это мистическая посуда сопровождает человека во все века начиная со времен пещерного бытия. Менялись религии, исчезали народы, а глиняная посуда переживет и нас с вами. Она вечно живая, не в пример учению Маркса-Ленина. 
    Что касается чая или кофе, то они в такой посуде остывают очень медленно, а летом вода или сок сохраняют прохладу на солнце три-четыре часа. Из российских брендов мне нравится Борисовская керамическая посуда из Белгородской области. Этой технологии около трёхсот лет. Пользуясь такой посудой помните слова Хайяма: