Райан продолжал принимать людей. Он очень устал.
— Следующий, — сказал он, не поднимая глаз. — Говорите.
В ответ — тишина. Райан посмотрел на вошедшего.
— Джеральд?!
Джеральд бросился перед ним на колени, начал целовать его руки.
— Прости меня, прости… Возьми меня назад, я хочу, чтобы все было, как раньше, хотя и знаю, что не достоин…
— Джеральд, прекрати, поднимайся. Я же не Бог, чтобы стоять передо мной на коленях. Ты такой же, как и я.
— Ты святой, а я — падший… Нет мне оправдания…
— Да не святой я, — ответил Райан, — я обычный. Каждый может оступиться, ведь все живые люди, главное признать и исправить свои ошибки…
— Дай мне шанс стать прежним, мне было так плохо, я морально разлагался…- Джеральд прижал его руку к своим губам.
— Я знаю, я чувствовал тебя, — сказал Райан. — Поднимайся, у нас много работы, нас ждут люди. В моей команде двое новеньких. Отличные ребята. Один из них лечит руками. Мы решили попутешествовать, ведь в других городах тоже есть люди, которым нужна помощь. Хотел бы поехать с нами?
— Конечно! Ты еще спрашиваешь!
— Тогда милости просим домой, дорогой друг! — ответил Райан.
Эван ждал. Все, что ему оставалось, это ждать, ждать, ждать… Ожидание было мучительным. Эван понял, что утерянные способности больше к нему не вернутся. Джеральд и Роджер бросили его. На банковском счету оставалось все меньше денег, потому, что он проиграл крупные суммы в казино. Оставалось только пить.
Эван сидел в куче осенних листьев и пил. Остатки роскоши. Он стеклянными глазами смотрел, как желтые листья водят хоровод, поднятые в воздух ветром. Дьявольский задорный хоровод. А вокруг — пустота и одиночество. Темные улицы, тусклый свет фонаря и хмельной угар. Эван сделал еще один глоток спиртного и подняться на ноги уже не смог. Он свалился лицом прямо в листья, у сточной канавы. Почему-то на ум пришли слова Полин:
«Твое будущее я вижу в сточной канаве». Эван ударил кулаком по куче листьев, закричал, заплакал, захохотал. Из канавы вылезла здоровая крыса, обнюхала его и убежала прочь своей дорогой. Эван продолжал хохотать. Он все еще не мог поверить в свой крах. Еще вчера он чувствовал себя Ьогом, которому подвластно все, а сегодня валяется пьяный у сточной канавы, в куче грязных листьев. Эван то хохотал, то начинал рыдать, иногда его вопли напоминали волчий вой, так гармонирующий с вышедшей из-за полуобнаженных деревьев луной.
