— Так это же Гена, понятное дело, — усмехнулся Скороходов.

— Никому нельзя сейчас уходить без персонала из-за недавнего побега, — объяснил врач. – Извините, но нет. Кстати, а как у вас дела сейчас?

— Да потихоньку…

— Всё ждёте свадьбы с Верой Брежневой?

— Нет, что вы! – смеясь, замахал руками Андрей Скороходов. — Нет!

Клиент ушёл, а врач сел за рабочий стол и взял в руки очередную историю болезни.

— Александр Николаевич, можно спросить? – обратилась к врачу молодая медсестра, Надя.

— М-м-м?

— Мне Лариса Владимировна сказала, что нам как бы… как бы нельзя запрещать пациентам выходить из отделения и гулять.

— Ну да, ну да, — рассеянно отвечал врач, скользя взглядом по листу назначений.

— А… м-м-м… Александр Николаевич? А почему тогда мы запираем двери?

Врач поднял на девушку взгляд, ещё пару секунд додумывал что-то своё, потом осмыслил вопрос и ответил:

— Да, вы правы, Надя. Вообще-то, по режиму в интернате двери не полагается запирать, и любой клиент может, когда захочет, отправиться на прогулку – но только на бумаге. Этот интернат не простой, а психоневрологический. То есть здесь живут люди, имеющие психическое заболевание. Сколько вы у нас работаете? Три недели?

— Две, — робко ответила медсестра.

— Как показывает печальный опыт – и вы вскоре убедитесь в этом сами – наши клиенты не совсем, скажем так, адекватны в выборе своих желаний, — продолжил врач. — Выйдя погулять, клиент может захотеть без лишних объяснений отправиться за ворота и идти до тех пор, пока его не остановит полицейский патруль – это в лучшем случае, или пока его не покинут силы, и тогда такой человек садится на землю и ждёт, пока за ним не придут. Многие так терялись, а зимой даже замерзали насмерть. Другие наши клиенты жить не могут без того, чтобы не раздобыть спиртного, напиться и подраться с первым встречным. Многие, едва выйдя за порог, домогаются женщин, а если таких двое или трое, то они могут запросто кого-нибудь изнасиловать. Это я про мужское отделение, конечно. Четвёртые устраиваются жить в подвалах, зарабатывая при этом на вокзалах и в торговых центрах милостыней, и так далее. Поэтому выпускать их как бы можно, но нельзя. Общественность, конечно, негодует, когда узнаёт об этом – как же так, мы ведь живём в свободной стране, у нас же демократия! Но лично я скажу, что именно эта свободолюбивая общественность первой начинает кричать, что психиатры не делают своей работы, когда наши клиенты кого-то грабят, избивают, насилуют или попросту пугают. Это понятно?