При упоминании имени дочери Анастасия Валерьевна взглянула на мужа более осознанно, улыбнулась и смущённо сказала:

— Да я тут так, просто…

— Чего ты тут руками-то шаришь?

— Да я мышей сгоняла, — медленно ответила Анастасия Валерьевна.

Она говорила таким тоном, словно сама догадывалась, что этого не может быть – догадывалась, но не была уверена.

– Тут… Мыши были…

Мышей она сгоняла тоже не в первый раз.

— Нету тут мышей. – Андрей Иванович провёл по одеялу ладонью. – Видишь, нету?

Жена молча кивнула.

— Насть, ты полежи, а я до соседа дойду, — сказал Андрей Иванович. – Тебе надо чего?

— Нет, я спать сейчас буду. Да, посплю, — неуверенно сказала Анастасия Валерьевна.

— Ну, лежи тогда. Спи.

Андрей Иванович вышел из комнаты, надел тапки, взял ключи и открыл дверь. Слух его пока не подводил, поэтому, выходя, он ещё слышал из комнаты громкий шёпот жены:

— Кыш! Кыш!

Заперев дверь, Андрей Иванович поднялся на лифте на третий этаж и позвонил в квартиру Владимира Михайловича. Потом позвонил ещё раз, ещё и ещё, пока не услышал шарканье ног за старой тонкой дверью из дерева и фанеры. Замок щёлкнул, но дверь приоткрылась лишь на длину цепочки.

— Да я это, я, — проворчал Андрей Иванович.

Владимир Михайлович закрыл дверь, снял цепочку и снова открыл уже полностью.

— Здравствуй, Андрей, — сказал сосед мягким, негромким голосом. — На чай пришёл?

— Да, на чай, на что ж ещё. Есть у тебя что к чаю-то? А то у меня там печенье есть, только я забыл взять.