Когда мне исполнилось  двенадцать, отец поставил перед фактом, приехав из дальней поездки с новой женой. Эту воблу я невзлюбила с первого взгляда. Она грациозно опустилась ко мне, потом, сжав подбородок в своих цепких руках, прорычала, так, чтобы отец не слышал:

— Запомни, оборванка, этот день. Сегодня я начну делать из тебя настоящую леди! – И, тряхнув для устрашения, отпустила.

Тогда я отцу ничего не сказала. Упорно скрывая слёзы злости, я выдержала обед, но потом ринулась во все тяжкие. Сперва изрезала на мелкие куски весь гардероб мегеры. Когда она это узнала, меня знатно выпороли, но это только распалило во мне огонь ненависти. Потом, случайным образом, её кобыла понесла, когда дама на неё садилась. К сожалению, она смогла утихомирить создание, и всё обошлось без травм. Отец и слышать не хотел мои жалобы, ссылаясь на то, что мы ещё плохо знакомы, и этот кактус на самом деле ароматная фиалка.

С тех пор мы ведём с ней партизанскую войну. Но я делаю это тихо, чтобы меня больше не пороли. Но, как дело доходит до мадам, то ей доставляет удовольствие унижать меня на людях. Много раз она лично порола меня у позорного столба, предварительно собрав всех домочадцев. Отца, по стечению обстоятельств, дома не было, поэтому получила я знатно. Неделю потом раны заживали. Джок  тогда, помню, приносил мне с кухни ароматные булочки, только из печи, а Джек, обмазывал разодранную спину мазью, чтобы шрамов не осталось. Я тогда неделю прожила на сеновале, скрываясь от мачехи, пока не приехал отец.