Добравшись до местечка под названием Весфок глубокой ночью, капитан решил остановиться здесь на ночлег.
Он понимал, что нужно нагнать Уилфода, как можно быстрее, но проведя почти сутки в пути без сна и до этого почти столько же не спав при защите крепости, Гайрон подумал, что нужно поспать хотя бы несколько часов.
Деревушка встретила его приезд беспокойным лаем собак и только. Большинство дворов имели высокий забор с массивными воротами, из-за которого и слышался собачий брёх.
Постучавшись сначала в одни ворота, потом в другие и не услышав ответа, капитан двинулся дальше по деревне в надежде найти крышу над головой и горячий ужин.
Проехав почти до конца, он увидел дом, из окон которого пробивался тусклый свет, а печная труба вовсю коптила, выбрасывая густой белый дым и приятные запах готовящейся еды. Ему даже будто бы послышались голоса нескольких человек сильно вздоривших друг с другом, и он не ошибся.
Через мгновение дверь дома открылась и на улицу вылетела чья-то фигура в неестественной позе и сделав невообразимый кульбит плюхнулась прямо в огромную лужу, не высохшую после дождя.
— Давай второго! — послышалось из открытой двери. После чего еще одно тело выскочило из дома прилетев через порог и приземлившись все в ту же лужу.
— Грязные воры! Будет вам урок! Теперь надолго запомните старика Ульга! — говорил пожилой мужчина появившийся в дверном проеме в след за вылетевшими вон, судя по всему, разбойниками. Он огляделся по сторонам и увидев одинокого всадника в лице Гайрона крикнул ему: — Кто таков?!
— Простите уважаемый, я был долго в пути и теперь ищу ночлег, по возможности с ужином. Я хорошо заплачу! — не растерявшись ответил капитан.
— Ну, что-ж, добро пожаловать в мою скромную обитель! Но учти если ты окажешься пройдохой, то тебя ждет точно такая же участь, как и у ентих двух недотеп! — указывая на лежавших в луже незнакомцев, сказал старик.
— Я все понял! Простите как вас зовут?
— Макорн Ульг зовусь я, а твое имя мне без надобности! — отвечая на вопрос Гайрона, старик сразу избавил его от необходимости представляться. — Иди за мной!
Капитан спрыгнул с лошади и оставил ее во дворе предварительно привязав к столбу, а затем вошел в дом.
Переступив через крутой порог, он сразу же оказался в небольшом, слабо освещенном помещении, где из всей нехитрой утвари имелись три стола и несколько стульев вокруг них. Вдоль стен стояли длинные, грубо тесанные скамьи, накрытые цветными покрывалами. На одной из них в самом углу комнаты седело нечто отдаленно напоминающего человека.
При виде вошедшего в комнату Гайрона оно встало заставив его застыть на месте и открыть от испуга рот.
— Спокойно, сынок! Поди, принеси холодного пива гостю и скажи старухе пусть накроет на стол! — обратился к чудищу хозяин.
Гайрону показалось, что он видит перед собой не сына старика, а какого-то былинного персонажа ужасного и свирепого. Роста детина был неимоверного, стоя он немного сгибал голову, чтобы не упираться ей в потолок. Огромный горб на его спине и длинные крючковатые руки с большими кулачищами, предавали ему ужасающий вид.
Судя по всему, те двое вылетевшие с крыльца были работой этого молодца. И не удивительно, что старик грозился Гайрону тем же, если он окажется вдруг негодяем.
Когда же монстр вышел, старик по-дружески хлопнул по плечу капитана и сказал, чтобы он не боялся, так как сын слушался его беспрекословно и исполнял все, что тот скажет.
— Я вижу в тебе военную выправку и под накидкой офицерский камзол. Ты верно из гарнизонной службы? — спросил хозяин дома, когда капитан сел за стол.
— Так и есть! Я капитан стрелков Лиэрсульской стражи. — ответил Гайрон и тут же спросил: — Простите, а кто те двое счастливчиков, коим удалось так быстро покинуть ваше заведение прямо перед моим носом?
— Странные людишки и точно не местныя. — говорил старик. Видно, как он раздумывал над теми посетителями. — Зашли молча, уселися за стол, потом потребовали есть и пить, а когда пришло время до грошей, грубо изругались и сказали, что это я им ешо должен и будто скоро все в Лиэрсуоле и его землях будуть им платить! Кому им? Можа ты скажешь, воин?
— Чтоб я провалился! Они так сказали?! — вдруг вскочил с места возбужденный Гайрон. — Я то думал они простые пьяницы! А они вон что! Нужно их задержать!
Капитан выхватил меч и оттолкнув старика выскочил на улицу, но тех двоих уже след простыл и его лошади тоже. Он топнул в сердцах ногой и бросив меч, схватился за голову обеими руками.
Старик выскочив следом, был весьма удивлён происходящим и даже прибывал в сильном раздражение.
— Ты чего, милок, сдурел что ли? Кидаешься вон как полоумный! Ну-ка объясни толком, хто ита енти разбойнички?
Гайрон взглянул на хозяина дома и неожиданно сказал:
— Старик, утром собирай всех в деревне, берите пожитки и уходите в лес на болота! Скоро здесь будут тысячи разбойников!
— Ну, Ривгур тебя дери! Ты что несешь?! — взбеленился старик.
— Послушай, верь мне и обещай, что так и сделаешь! Война никого не пощадит!
— Неужто Кирхиронские разбойники снова напали на нас?! — округлил глаза Ульг.
— Хуже!
— Что-ж ешо хуже?
— Не могу тебе всего рассказать. Просто поверь мне и делай так, как я говорю! Видно не придётся мне поспать! Нужно ехать! Прошу тебя продай мне лошадь и еды, нет времени больше объясняться!
— Будет тебе лошадь и еда! Стой здесь, я щас!
Старик тут же исчез в доме, из которого послышался шум.
Не прошло и десяти минут, как Гайрон сидел на лошади снабженный увесистой сумкой с едой и не большой флягой с пивом.
— Вот возьми! — он протянул три золотых монеты старику, что было в десять раз больше чем стоили еда и лошадь. — И делайте так, как я сказал иначе не спасётесь. Замок уже в осаде с восточной стороны и сюда скоро заявятся враги. Ну, прощайте! Хотя постой…
Гайрон вдруг вспомнил про Уилфода и решил спросить у старика, не видел ли он людей, путешествующих на запад.
— Были сегодня днем, двое верхом и повозка. Один из всадников кейстуг Пантихара, другой вроде бы знатного рода, но сильно потрепан. Купили у меня провизии и отправились дальше.
— Отлично! Значит я их нагоняю! — проговорил капитан. — Ну ладно, старик, спасибо тебе и прощай!
Он пришпорил лошадь и помчался прочь словно и не устал вовсе.
Дальше тракт пересекал небольшую, но довольно густую рощицу, преимущественно состоящую из деревьев хвойных пород, по среди которой находилось озерцо с чистой прозрачной водой питающееся многочисленными родниками, бьющими прямо со дна. Это озеро называлось Навбаш, что означало первоисточник.
Дорога огибала водоем с южного, более крутого берега и в некоторых местах проходила по самой кромке. Бывали случаи, когда подвыпившие или просто заснувшие от долгой дороги путники срывались с обрыва в студеную воду, плохо прогревающуюся даже летом из-за своих холодных ключей. Упавшим в озеро было очень трудно потом выбираться на крутой берег.
Проскочив пролесок, Гайрон выехал к озеру и осадил лошадь перейдя на шаг, дабы не рисковать и не сорваться вниз. Купаться в холодной воде сейчас явно было не к чему.
Проехав шагов триста, его внимание привлек хруст веток, доносившийся со стороны леса. Он насторожился положив руку на эфес своего клинка, и каким-то внутренним чутьем почувствовал, что ему надо вдруг пригнуться. Гайрон так и сделал, и не ошибся. Тотчас над его головой просвистела стрела, пущенная из кустов, и в тот же момент оттуда выскочил всадник. Размахивая увесистой палицей, он громко кричал.
Увернувшись от первого удара, Гайрон выхватил меч и наотмашь плашмя врезал нападавшего по голове, на которой был одет кожаный шлем. Удар получился настолько сильным, что не оставил всаднику шансов удержаться в седле. Через мгновение из кустов была выпущена еще одна стрела, на этот раз зацепившая Гайрона попав ему в левую ногу, вызвав лишь сильную боль, но не обезоружив его. Наоборот он резко выхватил длинный солдатский нож из-за спины и метнул его в те самые кусты, после чего оттуда раздался утробный крик и на дорогу выпало уже бездыханное тело.
Очнувшийся от крепкого удара по голове, тот что напал верхом на лошади, увидел своего товарища мертвым. Он попытался было рвануться с места, но холодная сталь клинка Гайрона прикоснувшаяся к горлу, остудила его пыл.
— Ненавижу охотников до чужого добра, да еще таких наглых! — рявкнул Гайрон. Он узнал свою лошадь, украденную в деревушке и понял, что нападавшие были те самые люди, которых он хотел схватить и допросить. — Увели у меня одну лошадь, теперь понадобилась еще одна, и моя жизнь в придачу? А ну говори, кто таков, падлюка?! А, то заколю!
— Нойд Ренсиг, мое имя! Я, я служу лорду Тугиту!
— Тугиту?! Ха! Не может быть! А, почему ты не со своим лордом в Лиэрсуоле?! Говори!!!
— Мы с напарником ждали вестей из замка и должны были передать их в Милинор, но никого не было долгое время, и мы решили немного расслабиться. Но Свур… — он посмотрел на лежавшее рядом бездыханное тело, поежившись и продолжил, — как всегда напился и начал болтать лишнее, а потом это чудище выкинуло нас на улицу…
— Каких вестей вы ждали! Хотя подожди, хочешь я сам тебе скажу?! Взятие крепости! Ну, угадал?!
Разбойник смотрел на Гайрона с удивлением, но понимал, судя по всему что-то видимо пошло не так, раз он знал о их планах в мельчайших подробностях.
— Что вытаращился? Твой тупой лорд-изменник заключен под стражу и его ждет смерть, как предателя! И ты пощады не жди! — Гайрон поднял кончиком меча его подбородок, заставив трясущегося Нойда привстать.
— Не убивай, я умоляю! У меня осталось четверо детей в Валираде! Я очень хочу вернуться домой!
— Ты предал короля, да еще и нагло разбойничаешь! За такую подлость тебя ждет смерть, но я тебе дам шанс, раздевайся!
— Не понял?! — удивился пленник.
— А, что тут не понятного! Скидывай свои манатки до самого срама! Не испытывай мое терпенье!
Нойд испуганно стал раздеваться не совсем понимая, для чего это.
— Вот так, хорошо! — сказал Гайрон, когда была снята последняя деталь скромного туалета его пленника, оставшегося совсем голым и прикрывавшего руками свое причинное место.
— А теперь сигай в воду! Живо!
— Но вода же ледяная! — воскликнул Нойд.
— Сигай, я сказал! Это твой единственный шанс выжить иначе я снесу твою никчёмную башку. А так у тебя есть возможность уповать на милость Харуда, и может быть он оставит тебя в живых. Ну, прыгай!
Обреченному на верную смерть на берегу, Нойду ни чего больше не оставалось, как прыгнуть в холодную воду. И он с криком: » Будь ты проклят!» бросился вниз, исчезнув в полумраке.
Гайрон слышал всплеск воды и ругательства, которыми тот сыпал барахтаясь в ледяной воде. Так продолжалось недолго. Потом, в один миг все стихло. Он стоял замерев, прислушиваясь к ночному лесу, но больше ничего подозрительного так и не услышал.
Решив обыскать вещи утопшего, капитан спрыгнул с лошади и тут же повалился на землю почувствовав острую боль в левой ноге. В пылу боя он совсем забыл про стрелу, попавшую в него.
— Ах, ты гадина! Я совсем про тебя забыл! — воскликнул Гайрон, обламывая стрелу, глубоко засевшую в его голенище. — Неприятность, хорошо хоть кость не задела.
Он обмотал оставшийся обломок оторванным куском рубахи, и с силой дернул его. Через мгновение наконечник был вырван и кровь потекла тонкой струйкой из открывшейся раны. Это было сделано ловко, видимо не в первый раз за долгую солдатскую жизнь приходилось Гайрону извлекать из себя такого рода предметы.
Тщательно перевязав рану, капитан порылся в вещах, брошенных Нойдом и не найдя ничего интересного принялся обыскивать труп.
Здесь его ждала удача. Он нашел письмо, написанное рукой лорда Тугита, в котором говорилось, что предъявитель сего, действует от его имени и по его прямому указанию. А так же гербовую печать лорда.
Положив находки за пазуху, он поторопился сесть на коня. Это получилось у него не сразу, из-за полученной раны. Но сделав еще одну попытку, приложив при этом не малые усилия, он смог запрыгнуть в седло. Нужно было торопиться.
Посчитав, что он отстает от Уилфода примерно на полдня пути, Гайрон повел лошадь быстрее, решив, что таким образом он нагонит его к полудню, если конечно ничего не случиться.
Через полчаса он минул рощу и скакал уже через пустырь.
В утреннем небе медленно тускнели звезды, прячась кое-где за облаками, окрашенными в розовый цвет. Радуясь новому дню, потихоньку просыпались птицы. Перекликаясь с неугомонными сверчками, еще не закончившими свою ночную трель, они заводили свои звонкие песни.
Природа, повинуясь тысячелетнему укладу, в отличии от человека, жила своей обычной, размеренной жизнью…