«Тайм-аут, офсайд, пит-стоп, «я выхожу!» – но что это? Доктор вытянул у него изо рта длинную струну. «Нет…» – в руках врача мелькала игла и тонкая нить. Он зашивал десну, и стало понятно, что ему не остановиться, а Андрей не в силах далее терпеть. Явь отступала – «не пит-стоп, а нон-стоп»: беременность прошла, но живот раздулся, как большой и твёрдый мяч; внутри него теперь кипел чайник, под чайником пылал жаркий костёр, плясали черти с пушистыми хвостами как у Магрегора; они куражились и метали ножи в стенки живота изнутри, невозможно кололо по бокам. И за всем этим нелепым и нескладным похмельным сумбуром в синеющем окне мерещились знакомые кошачьи глаза, которые, как показалось Андрею, ласково и по-доброму прищуривались, и это воодушевило его.

«Всё!» – как будто прошла вечность. Едва доктор отрезал нить, Андрей сложился пополам, обхватил голову руками и пытался прийти в себя: «Ууу-уу-у», – дышать было сложно, черти не могли угомониться. Он попросил воды. С полным стаканом Студент возник из ниоткуда, Андрей тут же простил ему все грехи перед собой, которые он и не совершал, залпом выпил воду; почувствовал, что пламя затихло и черти, собрав свои ножи, разошлись. Выступила испарина, приятное тепло разлилось по телу. Какое-то время он ещё сидел согнувшись, потом поблагодарил врача и его помощника; ему выписали такие-то и другие лекарства, и он удалился из кабинета.