Тем временем доктор не сидел сложа руки. Каким-то тяжёлым «перфоратором» с тупой насадкой он начал бурить челюсть, сильно сдавливая её своими пальцами. Бурил и бурил, бурил и бурил. Мучительное напряжение внутри живота нешуточно росло – стало больно. Затем врач сменил насадку, и боль отступила. Чтобы поддержать пошатнувшееся самообладание, Андрей попытался отвлечься, представляя что-нибудь приятное: «Вот Магрегор, – на его лице проскользнула улыбка, – вот я его поглаживаю», – но строптивый кот, вместо привычного «Мурр-мур», издевательски затарахтел: «Бурр-бур, бурр-бур». «Мстишь мне, шерстяной друг?! Обиделся и мсти-и-ишь», – похмельная пелена начинала отступать, и он вспомнил, как жалобно мяукнул Магрегор, убегая от него; от этого стало скверно и пусто на душе, и Андрей изменился в лице.

– Как себя чувствуете? – врач заметил, что с клиентом не всё в порядке. Андрей утвердительно кивнул головой, а сам прикидывал: «Что произойдёт, если я буду терпеть дальше? Крайние состояния крайне любопытны».

Доктор снова взялся за тяжёлый «бур», Андрею казалось, что его голова летает по креслу из стороны в сторону, а незапланированный ребёнок бьёт своими ногами изнутри в живот, где начиналось неприятное жжение: «Ого-го, Огогошеньки. Огонь!»

Врач бурил, штрабил, давил челюсть, опять бурил, давил, потом что-то крутил – в животе уже неимоверно жгло и бурлило: внутренние органы вращались, сталкиваясь друг с другом, ребёнок бился в исступлении, и в какой-то момент Андрей понял, что его терпение иссякло, и поднял вверх левую руку: