Когда разбивается чьё-то сердце, на небосводе вспыхивает звезда.
Там наверху ведут строгий подсчёт и надеются, что свет людских страданий
Изменит человеческую натуру в лучшую сторону.
Наивные.
Сияние – её имя, из невероятного далёка. Небесная.
Айталина. Айталиночка. Талия — серебряная ниточка.
Все имена прекрасны, но на «А» – особенные.
Дочка и муж, добрый и чуткий. Семьёй назывались.
Обманутая — всегда вторая. Расстались.
Год, как общались: стройный, весёлый; в разводе. Из СОБРа.
Встречались.
Не мог не поехать. Друзей отправляют. Туда.
Любила осторожно и осознанно, — взрослая;
Плакала горячо и искренне, — девочка. Да.
Звонил и смеялся. В порядке. Вне доступа.
Звонил, говорил странно, медленно.
В Ростове. Господи.
Слухи леденящие. Опять звёзды; на балконе.
Ночь. Мёрзла, считала.
Сердце щемящие.
По обочинам экрана галки. Чёрные.
Без доставленных. Сообщения повторные.
В Москве. По звонку справок нет; не дают. Только лично.
Брат — не может, скрывается. Страшно. Но это вторично.
У знакомых студент в Мск.
Попросили. Вот адрес. Приехал.
Толпа.
Девушка. Он за ней. Полчаса, снова час. Их — в другую, потом в третью.
Очередь. Всё — за ней. Она спрашивает: о том человеке.
Удивительно. Случается и в этом веке.
Выяснил — дочь; взял номер, дал номер.
День. Думала. Нет смелости. Звонить. Дочери. Кто она ей?
Снова студенту; в ответ: подняли из реанимации. Ранение. Тяжёлое.
Сообщение не доставлено. Новое.
