Арина обняла Никса.

— Тише, тише, Никс. Все уже прошло.

Она гладила подростка по спине своей нежной рукой, хотя тот и не очень любил обнимашки. В горле у Николаса чувствовался горьковатый и неприятный комок, из-за чего ему было трудно говорить что-либо. Его переполняли множество вопросов, ответы на которые, как подросток думал, он сможет найти у матери. Однако, несмотря на дрожащий и слабый голос, Никс спросил:

«Мам, что… это было…? Почему… это происходит… со мной? Что именно… происходит… со мной?»

На какое-то время Арина остановилась и замолчала. Николас вытер правой рукой слёзы слева.

— Мама…?

Найдя в себе смелость, она тяжело произнесла:

— Я знала, что это может произойти, но не знала именно, что настолько скоро…

Арина словно уклонялась от ответа.

Никсу до этого и так пришлось не сладко, а жизнь и не думает выпускать его из этой сети растерянности и испуга.

— Произойти что? О чём… ты говоришь?

Мать вздохнула.

— Пойдем за мной, Никс.

Подросток проследовал за Ариной. Они пошли в ту самую комнату, в которую мать не пускала Никса.

— Признаюсь честно… Я не говорила всей правды тебе. И зря так делала.

Щемяще окончив это предложение, она вытащила ключ из кармана светло-зелёного платья. Арина повернула ключ два раза. Дверь отворилась. Она включила свет.

Перед ними открылась место со множество склянок, большим столом и ящиками с заполненными разноцветной жидкостью склянками. Но в лаборатории удивляло не это. Посередине комнаты стояла большая тёмная арка из черноватого металла. В её середине находился яркий голубой кристалл, переливающийся на свету. Арка стояла на такой же тёмной круглой и прочной на вид платформе.