Инга шла мимо стоянки с заснеженными автомобилями и вспоминала этот — радостный в начале и такой унылый в конце — период жизни. Во дворах лежали серые сугробы, небо плотно заволокли тяжелые облака, точно так же, как мутные мысли застелили сознание молодой женщины. Ингу потряхивало после встречи с подругой накануне. «Нет бы зашла, – думала Инга, – валяется там со своим хахалем, а что подруге плохо и не подумает». Она достала из кармана телефон, набрала номер похолодевшими пальцами, но подруга не ответила. «Сучка», – вырвалось у Инги.

Но вот магазин, а за ним дом, где живет Алсу, подруга Инги, девушка взбалмошная гуляка, алчная искусительница и любвеобильная самка. Но надо сказать, что она хотела детей, и завидовала подруге, у которой была замечательная, но нелюбимая дочка.

В магазине Инга купила бутылку водки, сок и две пачки самых дешевых и безвкусных пельменей. С такими запасами она зашла в подъезд дома и поднялась в квартиру Алсу.

Подружки встретились и с деланной радостью расцеловались.

– Ты что, дочку одну оставила? – спросила раскосая красавица.

– С ней мать посидит, – на ходу бросила Инга. – Не парься. Давай выпьем, бабка денег дала, ха! Ну, что стоишь-то, видишь, замерзла, как собака.

Алсу поставила воду для пельменей и налила стопку подруге.

– Пей, я пока не буду. Вечером в Малину идти.

Инга махнула пятьдесят грамм, словно там была вода.

– Вчера мне этот мальчик звонил, – начала она после того, как отпила сок из горлышка. – Ну, с такими вот плечами, – развела руки Инга на всю ширь.