– Понятно, – ответила Алсу, – смотри доживи до вечера. Я сейчас в Мелиссу.

– Записалась на чистку физиономии? – спросила Инга, открывая бутылку.

Девушка кивнула и, вздохнув с досадой, ушла одеваться.

Вечером Алсу нашла Ингу спящей в зале. Полное тело обтягивала грязно-желтая пижама, рука безвольно свисала с дивана, рот перекошен, а напудренное лицо сделалось маской ненависти к всему живому. Тяжелый воздух в комнате, напитался амбре прошлых гулянок. Хозяйка квартиры поспешила открыть балконную дверь.

– Что ты творишь, подруга! – сказала Алсу, посмотрев на помятую женщину.

Инга приоткрыла глаза и почмокала сухими губами:

— Я сейчас умоюсь, и пойдем.

Алсу хотела пойти одна, но сказать об этом напрямую не решилась. Инга была эгоистична, инфантильна и крайне раздражительная, когда касались ее личности. Она неприминула бы закатить скандал.

Она приоткрыла глаза, поморщилась и, что-то неразборчиво фыркая себе под нос, отправилась в ванную. Вода шумела около часа. Наконец дверь открылась и в комнате образовалась значительно посвежевшая девушка, хотя мешки под глазами и нездоровый цвет лица все же выдавали в ней неудержимое пристрастие к алкоголю.

Тем временем Алсу нарядилась в клуб и косо поглядывала на Ингу, которая только и сказала:

– Дай мне пятнадцать минут.

Прошло более получаса, когда девушки сели в такси. Они отправились в ночной клуб, где намеревались недурно провести время. А на улице Щорса из окон однокомнатной квартиры доносился плач. Наверно бабушка успокоит Розу, она же с ней… Но Инга не слышала ни плача, ни голоса совести, который она беспрестанно заглушала колючей ненавистью к бывшему мужу.