– Позовите доктора! – услышал в следующий момент и неведомая сила вышвырнула из праздника в серую реальность. – Он приходит в себя!

Слышал писк электронных приборов, быстрый стук каблучков и шелест бахил. Кто – то холодными пальцами нащупал пульс, оттянул веко и яркий свет кувалдой ударил по сетчатке.

– Ну наконец – то! – услышал вздох облегчения. – Заставил же ты нас поволноваться.

Борис хотел ответить, но язык с трудом поворачивался в пересохшем горле. И сразу вспомнил все произошедшее с ним: отпуск, поездка к далекому озеру, авария, боль… Поскольку помнил абсолютно все, была надежда, что ногу все — же спасли… Но нет, увы. У него были множественные переломы ребер, ноги, таза, позвоночника, ушиб и сотрясение мозга, повреждение внутренних органов. Правую ногу он потерял…

Борис с силой зажмурил глаза, сдерживая готовые хлынуть горькие слезы.

Вряд ли он мог представить, как тяжело далось это время близким. Он не сдерживал слез, когда читал их сообщения, приходящие на телефон. Только они верили в него. Очень верили! Еще до комы, он чувствовал, что жизнь буквально утекает из моего тела стремительным ручейком и мысленно прощался с миром. Он даже и не думал о борьбе за собственную жизнь.

 Все изменилось благодаря поддержке именно родных. Со дня аварии они окружили заботой, трепетом и неподдельной любовью. Это невероятное счастье! Даже не предполагал, что можно так любить!

– Черт, опять! – ощутил укол в руку.

Молоденькая медсестра лукаво улыбнулась и тихо вышла, прикрыв за собой дверь.

– Судриория. – вспомнил Борис, пытаясь поднять потяжелевшие веки. – Урогейт… что – то мне подсказывает – это еще не конец!

Мистика лунной ночи

Радослава бежала к озеру по усеянной мягкой хвоей тропинке, вновь и вновь любуясь буйными кронами высоких кедров и сосен, словно подпирающих небосвод.

Ночью мир будто бы замирает, преображается. Гаснет свет в окнах домов, появляются звёзды. Их мертвенно – бледный свет придает всему некий особенный шарм. Тысячи разнообразных звуков наполняют звенящий прохладой воздух. Коты вышли на свою ночную прогулку старательно избегая человеческого взора. В кустах на окраине деревни шуршит ёжик. Из крыш или чердаков срываются стаи летучих мышей. Сверчки виртуозно исполняли свой концерт, вдалеке еле слышно заливисто лаяли собаки, гулко ухал ночной охотник филин, доносилась какофония лягушек на ртутной поверхности озера уже видневшегося сквозь высоченные живые мачты.

Она словно летела над землей бесшумно взмахивая невидимыми крыльями, стремительно мчалась сквозь причудливые создания театра теней, которые создавали облака, набегающие на большущий серебряный диск. Даже пьянящий воздух был наполнен какой – то магией, сказкой, чем – то удивительным и сверхъестественным. Казалось само время остановилось, дабы продлить это волшебное мгновение.

И когда в восторге, раскинув руки крутилась на одно ноге, яркие уже звезды исполняли изумительный хоровод древнего языческого танца. Короткая юбочка взлетала воздушным колоколом, позволяя лунному свету без устали ласкать и любоваться изяществом линий, совершенством единения с природой. Каждое движение, каждый минует ее тела завораживали, как дрожащее пламя свечи, притягивали взгляд, как далекий огонек в ночной тьме.

Радослава остановилась, успокаивая бешено колотящееся сердечко. Между вековыми деревьями расплавленным свинцом блестело огромное зеркало Жженого озера.

Почему оно так называется, наверное, не скажет никто из местных старожилов. Красивое старинное озеро ледникового еще периода. Ничего не говорило о трагедии, исходящей из названия. Темные торфянистые воды были величавы и спокойны, отливали маслянистой темно–коричневой гладью. На нее иногда налетал кое–где непонятно откуда бравшийся слабый порыв ветра. Морщил неподвижную гладь и, сразу же выдохнувшись, пропадал в мареве ночи.

Огромную чашу украшали три острова. На самом большом высились кудрявые березы с одинокой сосной. Откуда здесь березы?! Куда ни глянь, высоченные кедры и сосны.

То там, то здесь всплескивала рыба. На глубине разыгрывалась борьба за выживание. Выживает сильнейший. Или же хитрейший! Щуки гонялись за резвой плотвой и окунями. Те, в свою очередь, дабы не стать жертвами, выпрыгивали на поверхность, чтобы избежать смертельных челюстей. На полусонной воде всплески расходились широкими кругами.