Именно он придумал прятать, к примеру, тонкие крючки в петле виселицы, чтобы, если что-то пойдет не так, и смерть будет настигать жертву не от перелома шеи, а от удушья, все кончилось быстро. Для наблюдателя, для праздной толпы, жаждущей зрелищ, нет разницы между смертью в одно мгновение, полминуты и семь минут. Они пришли посмотреть на казнь, позлорадствовать, почувствовать успокоение мести и вспомнить, что сами живы. Но для преступника разница есть и никто лучше палача не понимает этого.

-Но есть одно средство, — продолжал Хатер спокойно, — один человек. Тебе я скажу, да. Я верю в то, что ты тоже устал карать не по справедливости.

-Я палач, — напомнил Регар. – Справедливость для Судейства и Дознавателей. Я – орудие. Пусть и говорящее.

-Но ты ведь жаждешь того же, что и я?

                Регар не ответил. Ему нравилось его жалование и перспектива занять пост Главы Коллегии. Он уже понял, что не из тех людей, что создают что-то великое, становятся известными своей добродетелью или талантом, или меняют мир. Он просто палач.

-Мне всего лишь нужна твоя помощь, — продолжал Хатер. – Не поддерживай нас…

-Нас?

-Нас, таких уставших, много. Нас покрывает могучая сила. очень могучая. Ты не представляешь, куда ведут нити!

-Не говори ничего, — попросил Регар. – Я не заговорщик!

-Это не заговор, это спасение. Спасение Маары, спасение закона и народа!