— Младший брат не был к этому причастен.

— А мне плевать! – сквозь зубы процедил мужчина с алым лицом.

— Он, наверное, уже встал из могилы.

— Возможно, а может он уже поджидает меня с ножом возле дверей моего дома. Тебе известно, что свою первую жизнь я уже потерял, так вот, ему это тоже известно. Держу пари, он не успокоится, пока не искоренит меня из этого мира навсегда. Он у меня и третью мою жизнь заберет, и четвертую забрал бы, если бы она существовала.

— Не надо было, себя убивать, когда с семьей Риджеров расправился.

Пьяный усмехнулся.

— Тебе неизвестно, что было на самом деле… в газетах писали, что я сам себя застрелил, однако…

Глаза Баффа выпучились на сидевшего. Тот медленно оттопырил левую часть своего пальто. Трактирщик увидел сквозную дыру в ребрах.

— Тебе известно, что раны никогда не заживают?

Бафф почти незаметно кивнул.

— Ты ведь потерял свою первую жизнь, упав с лестницы, поэтому у тебя шея синяя?

— Да, я сам ее вправил, вправил, как смог, — рука трактирщика медленно потянулась к синей коже. – Это был он?

— Да, подкараулил меня на заднем дворе. Подарил мне одиннадцать ударов ножом, одиннадцать… Затем взял откуда-то из пальто дробовик и сделал это, — он показал на дыру в ребрах. Теперь… мне следует ожидать его брата.

— Ник, ты еще можешь его одолеть, — уверил его Бафф.

— С такой дырой в ребрах и ранами по всему телу? Что-то я сильно сомневаюсь.