Значит, у них личная вражда к нему. А у меня её нет. я ненавижу Грея-человека, но Грей-капитан­ – профессионал, и я не хочу его подводить такой ложью. Тем более, где гарантия того, что и меня так они, при надобности, не сольют в чан с помоями? И где гарантия того, что я не увязну после очередного заманчивого предложения?!

–Вы что, отказываетесь?! – Леа Моро бледнеет. – Я ваш последний шанс! Больше к вам не придёт ни один защитник! Вас представят Трибуналу и тот осудит вас! Вас казнят!

–Я понимаю, – я киваю, подтверждая свои слова, закрепляю их. – Но я не буду участвовать в том, чтобы оболгать человека. Он мерзавец, но действуйте фактами. Я лгать и писать заведомую ложь не стану. Я не Лагот. А вам нужно именно это. Я виновен… – это моё признание и оно тяжелее всего для меня.

            Да, я виновен. Я предал звёзды. Я погнался за деньгами, за жадностью, за наживой. Но что-то я ещё могу: я могу проиграть с честью. Я могу не тянуть за собой Грея, пусть они сами доказывают его вину, пусть лгут про него, но без меня.

            Моё дело проиграно. Я просто сменю хозяина, если поддамся, и это последнее решение, которое я могу принять…

–Вас казнят, – повторяет Леа Моро, – а Грея всё равно осудят. Вы сами говорили, что работали с ним. Почему вы не хотите пойти дальше? вы можете себя спасти.

–Это буду не я. Вы не поймёте, но это буду не я,  а значит – спасётся кто-то другой. Завтра на Трибунале я откажусь от всех своих показаний, буду говорить лишь о своей вине.