Я попытался позвать Аню, но губы упрямо не слушались. Попробовал поднять руку и резкая боль пронзила тело.  Я опять отключился.

Я падал в бездну, пустота словно болото утягивало вниз. Хотелось кричать, но не мог издать ни звука. Не могу пошевелиться, тело будто не моё. Словно безучастный зритель я мог лишь наблюдать скоропостижный финал.

Проснулся  от яркого солнечного света, пробивающегося сквозь мутные стекла купе. Рядом на краю обняв меня, лежит Аня. Попытка приподняться с треском провалилась, боль накатила новой волной и разлилась по телу. Живот перебинтован, левый бок весь пропитан запекшейся кровью.

-Доброе, — с трудом подняв руку, погладил её по голове.

Аня тут же проснулась, на глазах появились маленькие слезинки.

— Очнулся, — голос заметно дрожал, но казался счастливым: — Наконец, я так рада, — она попыталась меня обнять, но услышав сдавленный стон, отпрянула.

— Что со мной?

— Ты спас меня… Но он тебя ранил, — скорбно проговорила она.

Да, кажется вспоминаю. Сквозь туманную дымку всплывали образы. Ночь, тамбур, Аня, драка, блеснувший нож. Похоже, попал я в переплёт.

— Не вставай, рана закровоточит, лежи, отдыхай. Валентина Андреевна тебя перевязала, она медсестра. Через полтора часа станция, нас там уже ждут.

— Насколько серьезно?

Но всё было понятно без слов. Не удержавшись, Аня заплакала и уткнулась в моё плечо. Сквозь всхлипы просачивалось: «Прости» «Я виновата».