— Муж?

— Отец, — скорбно произнесла она и в купе вновь повисла тишина, нарушаемая ритмичным постукиванием колес.

Знакомо, до боли знакомо. Когда возвращаешься из школы и уже знаешь, что тебя ждёт. В какой-то момент перестаешь бояться, на место страха приходит отчаянье и тихая злоба. На отца, на тех, кому повезло больше, на мать. Больше всех я злился на мать, она просто смотрела как пьяный отец, приходя с работы, начинал нас с братом воспитывать. Да так увлекался, что ещё неделю сидеть не можешь. И больно было не за себя, за Андрея, тогда ещё маленького, ничего не понимающего. Он всё в себе искал причину, старался исправиться. Да только всем было плевать.

Даже спустя столько лет в душе кипит боль. И больше всего больно, что жизни так и не попробовал.  Если бы всё повернулось по-другому.

Я посмотрел на Аню. Она снова уткнулась в книгу, но теперь одного взгляда хватило, чтоб понять, сейчас её мысли не о книге, она даже не в поезде. На  маленьком лице отражалась вселенская грусть, а зеленые глаза потеряли былой запал. Сейчас она где-то далеко в детстве. Раз за разом прокручивает воспоминания въевшиеся глубоко в душу.

Я ещё долго мог любоваться ею, но меня бесцеремонно прервало глухое утробное ворчание. Аня тут же налилась как помидор, отбросила книгу и смущенно руками прикрыла живот, робко поглядывая на меня.

А я не смог сдержать смех, и Аня последовав моему примеру, так же заливисто засмеялась.