Филип присел перед ней на корточки.
-Ну, зачем ты так?! – он взял ее ладошку в свою и погладил пальцами. – Я же весь вечер торчал рядом с тобой!
-Потому что, так надо было… Вот только кого спас весь этот фарс? Мне плохо. Рейди плохо… Наверное… Да и тебе…
Она поглядела ему в лицо, высвободила свою ладонь – другой она опиралась о постель – и погладила кончиками пальцев его щеку, уже слегка покрывшуюся щетиной.
-Что «мне»?
-Мне почему-то кажется, что и тебе не очень-то весело от свалившейся на тебя роли… Ты прекрасный актер, Филип! Я счастлива, что ты сыграл моего Торнела – никто не справился бы лучше! И ты очень красивый… Наверное, поклонницы после премьеры прохода не дают!.. Но тут ты влип в дурацкую мелодраму и твоя роль в ней…
Она с трудом вздохнула, ее личико исказила гримаса, и она рывком поднялась с кровати, покачнулась.
-Тошнит… Меня очень тошнит, Филип… Прости…
И она бросилась в ванную, с громким клацаньем задвинула старомодный засов и включила воду на полную мощность. Бедняжка стеснялась своего состояния, и, не смотря на шум воды, Филип, конечно же, слышал рвотные потуги Лизы, ее стон, а потом тоненький, жалкий плач. Он подошел к двери и тихонько постучался.
-Лиза?.. Лиза, ты в порядке?..
Несколько секунд молчания, а потом ее сорванный голос:
-Ты не ушел… Жива еще… Но, наверное, я проторчу здесь целую вечность… Опять тошнит…
-Я сейчас приду и кое-что принесу. Слышишь? Это должно помочь!