Амельсинас

— Бабушка, расскажи сказку!

Ветер играл волнами трав, шелестел в ковыле. Старая женщина сидела на крыльце своего дома, окруженная троицей любознательных непосед. Закат окрасил облачные замки во все оттенки от персикового до пурпурного. Старушка улыбнулась, глядя вдаль.

— Сказку вам рассказать? Ну что ж, слушайте, только это не сказка, а предание.

— А что такое предание?

— Это история, которая случилась давным-давно, так давно, что многие люди считают ее сказкой. Но я-то старая птица, многое повидала и могу поклясться вам, что все это было взаправду.

***

Когда звезды были моложе, вода чище, а люди еще верили в настоящую любовь, жила-была девушка удивительной красоты. Звали её Амельсинас, что на древнем языке значит «цветок сливового дерева». Была она дочерью одного знатного человека, чей дом стоял посреди прекрасной долины. Отец души в дочке не чаял, исполнял все ее желания, но и оберегал, как орел не оберегает своих птенцов. Амельсинас не могла покидать пределов долины. Девушка очень любила свой дом, но иногда, глядя на перелетных птиц, в ее сердце поселялась грусть. Тогда Амельсинас уходила в свое секретное место у маленького водопада и там, в одиночестве пыталась понять, от чего же ей так тяжко на сердце.

Однажды, в пору Золотых деревьев, когда так прекрасна печальная песня журавлей, Амельсинас вновь сидела у водопада и печально смотрела на холодные струи родника. Вдруг за шумом воды ей послышался тихий стон. Девушка прислушалась, но не могла разобрать ничего за шумом потока. Она уж было подумала, что ей показалось, когда стон повторился. Снедаемая любопытством, Амельсинас полезла в кусты и от неожиданности тихо ахнула. В самой гуще зарослей, среди поломанных веток лежала большая птица. Огромные тёмно-синие крылья были распластанны по земле, закрывая тело этого исполинского создания, и Амельсинас была уверенна, что копье в кабинете ее отца могло бы дважды уместиться в размахе крыла. О таком чуде девушка никогда даже и не слышала. Но тут вновь раздался стон этой странной птицы. «Она стонет прямо как человек», -подумала Амельсинас и бесстрашно кинулась на помощь страдалице. Но какого же было ее удивление, когда, подняв крыло, она увидела прекрасного ношу с черными как смоль волосами. Юноша был без сознания, лицо его было исцарапано ветками, кожа приобрела мертвенную бледность. Тут Амельсинас увидела, что второе крыло страдальца сильно обезображено, перья окрасились в черный цвет от пролитой крови, а в одном месте торчал обломок стрелы. Поначалу девушка сильно испугалась и хотела убежать, но незнакомец вновь застонал, и что-то сжалось в сердце молодой хозяйки долины. В глубине чащи недалеко от родника была маленькая охотничья избушка, которую Амельсинас сделала своим тайным убежищем. Напрягая все силы, храбрая девушка подхватила незнакомца и потащила его к домику.

Прошло много дней. Амельсинас заботилась о своем госте, лечила его крыло, а он рассказывал ей удивительные истории о дальних странах, о пении морских волн и танце звезд, о рассветах высоко в горах и таинственных лесных чащах. Девушка слушала его, затаив дыхание, а юноша тихо смеялся, глядя на ее восторженное личико. Тарелл, так звали молодого ирлинга, рассказал Амельсинас, что его семья живет высоко в горах, что каждый год они отправляются в далекие страны, чтобы переждать там суровую зиму. После этих слов Тарелл надолго замолкал, и морщина пересекала его лоб. Но милое личико Амельсинас, ее звонкий смех и забота стирали тень печали. Шли дни, и Тарелл с Амельсинас полюбили друг друга. Девушка никогда раньше не испытывала это прекрасное чувство, она и не догадывалась о нем. А вот Тарелл день ото дня становился все мрачнее. Он знал, что не сможет остаться в этой долине, ведь ирлингу нужно небо, а в одиночку он не переживет холодную зиму. Раны его затянулись, и ветер призывно теребил вновь отросшие перья. «А что, если она согласиться улететь со мной?» — иногда возникала у него безумная мысль, но юноша страшился ее.

Тем временем отец Амельсинас резко и сильно занемог. Лекари разводили руками, не в силах помочь господину, и тогда отец позвал девушку к себе.

Когда она вошла к нему в покои, там находился незнакомый её мужчина, но Амельсинас, не обратив на него внимания, кинулась к отцу. Тот лежал в постели, и было видно, как в нем угасает свет жизни.

— Доченька моя, Амельсинас, послушай. Мне осталось немного. Скоро я уйду. Но я не оставлю тебя на произвол судьбы! Я не смог уберечь твою маму, но тебя я смогу оградить от бед. Видишь этого человека? Это мой хороший друг и соратник, Персифаль. Он сможет стать тебе хорошим мужем и приемником моего дела.

На этих словах Амельсинас заплакала, но отец твердо продолжал.

— Вот моя последняя воля, дочь. Стань женой Персифаля, и он сможет позаботиться о тебе после меня. Прошу тебя, пообещай мне, что исполнишь ее, и тогда я уйду с миром.

Что было делать бедной Амельсинас? Она очень любила отца. Обливаясь слезами, она дала обещание, и отец благословил пару.

Вне себя от горя, девушка прибежала к охотничьему домику.

— Тарелл, мой отец умирает! Его последней волей было, чтобы я вышла замуж за его друга. Я не могла отказать ему. Ах, Тарелл, почему сердце так разрывается?!

Амельсинас упала на колени и зарыдала. Всё это время ирлинг стоял не шелохнувшись, но тут он протянул руку, желая коснуться любимой, чтобы утешить… и не сделал этого.

— Будь счастлива, Амельсинас , — лишь тихо сказал он.

Тарелл решил улететь на закате. Он так ничего и не сказал Амельсинас о своих чувствах. Вблизи домика росло сливовое дерево. Юноша с любовью и горечью погладил ветвь, представляя прядь золотых волос, а потом одним мощным движением взмыл в небо, унося с собой в память о возлюбленной лишь ветку сливы.