– Да, я знаю тебя хорошо. Очень хорошо. Слишком хорошо, чтобы… ладно, не важно. Новости просмотри, тебе на рабочий стол скинул, – сказал генерал Багор.

Обернулся, улыбнулся мне и ушел. Над дверью мигала красная лампочка – значит, транспорт ему уже подали.

Что ж, вот и еще одно успешно завершенное дело.

Горжусь собой.

***

Покинув начальственный кабинет, я, помахивая договором, прошла мимо секретаря, махнув Слюнтяю в знак приветствия, и вошла в свой кабинет.

Первое, что меня встретило, был огромный букет алых роз.

Букет смотрелся до крайности нелепо в моем кабинете, где преобладали сталь и стекло. Черный стеклянный стол, железный сверкающий черный пол, черные стены покрытые стеклом, подсветка под потолком – синяя по кайме контура стен, холодная дневного света по остальному пространству, хромированные полки для десятка книг, пара фотографий и моя личная коллекция древнего холодного оружия. Из общей композиции выбивались две вещи – черное кожаное кресло и черный же кожаный диван в углу, на котором я нередко ночевала.

Люблю свой кабинет и совершенно не люблю в нем цветы от некоторых.

Дверь позади открылась, и, судя по отсутствию звука шагов, вошел Хам.

– Как вошел, так и вышел, – не оборачиваясь, потребовала я. – И да – веник свой тоже уволок.

Тишина, затем спокойное:

– Даже записку не прочитала?

– Нахрен? – грубо спросила я.

Пройдя к столу, швырнула договор в отсек для важных бумаг, села в кресло, закинула обе ноги на столешницу, руки за голову, сцепив пальцы в замок, и торжествующе посмотрела на Хама. Кстати, его кличка моих рук дело, потому как раньше Хам носил прозвище Мужик. Но это до того, как однажды после страстного поцелуя, от которого дрожали руки и не слушались ноги, я, тогда только-только начавшая работать в разведке и получившая свою первую команду, не открыла комп и увидела сообщение от Нира. В сообщении было всего одно предложение: «Рега поспорил на вас с лейтенантом Кельмом». А в теме письма значилось: «Мне очень жаль, Мелани».