Десять ноль пять – тишина.

Десять ноль шесть – тишина.

Десять ноль семь – сообщение от тайремской армады.

Прислали его напрямую Багору, но у меня был Нир, так что мы первые услышали зачитанное им вслух:

– «Тайремское правительство признает ошибочность обвинений, однако настаивает, чтобы впредь при подобных инцидентах храны с конфиденциальным содержимым передавались напрямую тайремским чиновникам высшего ранга».

И оторвав взгляд от сейра, отсалютовал мне полупустой бутылкой водяры.

– Наша взяла! – Нир откинулся в кресле, закинул руки за голову и с хрустом размял шею.

Да, мы сделали это!

Сделали!

– Боже, храни десант, – я откинулась в своем кресле, и только сейчас поняла, что огурец у меня был зачетный, вкусный очень, и хрустящий, и вообще все круто.

– Кэп, – Шорох перевернул стейки, вынуждая систему фильтрации взвыть от перегруза, – а в десанте все верят в бога?

– Все! – с абсолютной бескомпромиссностью подтвердила я.

– А в какого? – Борову теология вдруг тоже стала очень интересна.

А я… я с хрустом откусила кусок от огурца, прожевала, пожала плечами и ответила:

– Понятия не имею. Сержант всегда перед атакой говорил «С нами бог» и… оставался в казарме.

Мужики переглянулись и явно что-то не то подумали о нашем сержанте.

– Но-но, – пригрозила я, – сержант Страйк был и остается самым лучшим сержантом в подразделении!

Честь начальства для десанта всегда превыше всего.