«Центурия-3» не прощала неосмотрительности. Нередко Саймону снились ночью его боевые товарищи, падающие в пропасти силовых установок станции или терявшие конечности под лопастями винтов систем циркуляции воздуха. Тогда результат работы зависел не только от выполнения задачи, но и от успешного возвращения в жилой отсек.

В какой-то момент спереди послышалось шипение, затем протяжный писк. Тварь расположилась поперек дороги. Какая? Саймон не хотел проверять. Любое существо в этом поганом корпусе несло смертельную угрозу, даже самые маленькие создания могли забраться под одежду и, нащупав мягкое место, прогрызть насквозь тело. Во времена ранних колоний на Белевиале, состоящих преимущественно из заключенных, произошел инцидент – бригада каменщиков работала на дне оврага. Один из рабочих пробил отверстие в тоннель кармаедов – длинных созданий, напоминающих земных сороконожек. Кармаеды расправились с бригадой за несколько минут.

Саймон свернул в сторону, постарался обойти монстра с запада, но идея провалилась – топь. Развернулся обратно, но и здесь дорога была невозможна – поваленный ствол, на которым проявлялись следы обитания муравьев. Пришлось вернуться к начальному пути.

«Центурия-3» быстро объясняла – будь упорным. Списки погибших на станции, особенно в период ее строительства, постоянно обновлялись, и большинство погибало из-за того, что отказывалось идти до конца – от удушья, температур, кислородного голодания. Самые упорные, готовые выгрызать жизнь, не рассчитывающие на чудо – вот те, кто возвращался со смен. Саймон был из таких.