Преодолевая боль, за несколько часов, он добрался до ближайшего сливного коллектора – замаскированный под расщелину, он уходил вниз на несколько метров. Под потоками воды и грязи Саймон начал аккуратно спускаться. На середине пути сломанная нога подвела его, он сорвался и полетел вниз. Последнее, что техник помнил, был водоворот, засасывающий его коллектор.

Он очнулся в медицинском кампусе. Голографические часы в углу комнаты показывали двадцать шестое ноября, 18:34. Все тело ныло, нога продолжала пульсировать болью, приглушенный свет резал глаза. Он дотянулся до кнопки вызова медсестры, и в комнату вошла молодая девушка.

— Лежите, лежите! Вам нельзя делать резких движений!

— Как я оказался здесь? – Саймон слегка присел на койке. Тело ответило ему глухой болью.

— Вас подобрала бригада техников. Поступил сигнал о засоре в третьем сливном коллекторе корпуса 21, оказалось, это были вы. Мне приказано не тревожить вас, восстановление займет несколько дней, вы были сильно истощены, к тому же, в крови обнаружились токсины белевиальской розы, вам повезло, что вы остались в живых. Все, все! Больше никаких вопросов! Отдыхайте! – и медсестра, проверив показания приборов, стремительно удалилась.

Спустя два дня Саймон, полностью выздоровевший, покинул палату и сразу отправился на заседание комиссии по расследованию чрезвычайных ситуаций. Комиссия уже находилась в полном составе, когда техник вошел в зал. Ему это сразу напомнило заседание суда, которое он видел в когда- то в фильме. Полковник Росс, директор Джонатан Уиттакер и главный специалист технической службы Филипп Лэнгдон собрались за большим столом. Небольшой столик, предназначенный для Саймона, стоял прямо напротив них.