И почему-то Гедеону было очень нервно от этого разговора, от встречи с Симоной, и от её вечной строгости и блеклости становилось ещё хуже.

***

–Для чего вы пригласили меня? – Симона спросила сразу же, прямо. Так было непринято при дворе, но кто бы это объяснил почти что затворнице?

–Вы недовольны? – уточнил Гедеон, отодвигая неприятную беседу подальше.

–Почему же? Кроме вас меня никто не зовёт к себе. Про меня удобно забыть, и это меня устраивает, – возразила принцесса, – но это не тот час, когда вы навещали меня прежде. Значит, у вас дело. Какое же?

             «дурочка…» – с нежностью подумал граф Гедеон. Её тихая прямота поражала наивностью.

–Давайте сыграем? – предложил Гедеон, указывая на стоящие на его столе фигурки, выточенные из чёрного и белого дерева с особенной изящностью, блестящие от лака. – Вы не играете в шахматы?

            Вопрос был глупым. Но Гедеон задал его нарочно, чтобы напомнить положение Симоны, та улыбнулась:

–Вы позвали меня сыграть?

–От хорошей игры пользы не меньше, чем от беседы.

–Тогда должна вам напомнить, ваше сиятельство, что я не играла никогда, – Симона чуть порозовела от смущения.

–Это легко! – заверил граф и развернул к себе доску. – Смотрите, здесь всего шестьдесят четыре клетки – поровну чёрных и белых, каждый игрок делает ход, то есть передвигает фигуру. Начинают белые.

–Всегда? – уточнила Симона, внимательно вглядываясь в деревянные фигурки. Гедеон развернул к ней чёрную сторону, он сам старался играть именно белыми, так он реже проигрывал.