–Гедеон, – позвала Симона тихо, – вы видели моего…будущего супруга?

–Видел, – успокоил граф, – он не красавец, скажу честно, но вполне обаятелен и мил. Не то, чтобы добр, но и злым его не назовёшь. Не азартен, не жесток.

            Симона внимала в молчании. С каждым словом графа ей становилось всё легче. Она прекрасно знала, что всё могло быть хуже, куда хуже! И никто не вступился бы за неё, но если всё так, как говорит Гедеон, значит, Бог услышал Симону и отвёл от неё зло и порок.

–А ещё он третий сын, – продолжил граф как бы между прочим.

            Симона закусила губу. Она не сразу поняла зачем это уточнение. Разве что…обозначение, что она не займёт трон и не станет королевой? Так это факт.

            Почти факт. Есть подлое и мерзкое «а вдруг?». То самое «а вдруг», заставляющее вспомнить, что у сводного брата нет детей, за десять лет брака – это повод к беспокойству.

–Короне нужна защита. Нужны ладьи и слоны, нужен ферзь. Держите это в уме и наши с вами игры станут интереснее, – Гедеон смотрел на принцессу, наблюдая за её смятением и задумчивостью.

            Она встряхнулась, отгоняя мысли:

–Разумеется, я согласна. Это мой долг. Я понимаю и принимаю волю своего сводного брата.

–Смотрите в будущее, – посоветовал граф Гедеон. – Не увлекайтесь ни обороной, ни атакой. И то и другое ослепляет. Нужно видеть картину целиком.

            Гедеон сам не знал, хочет ли он, чтобы она поняла смысл его несказанных напрямую слов или не хочет. С одной стороны, она молодая, с другой – любой глупец должен быть учтён. Здесь же глупость исходит из наивности. А это легко лечится…пара-тройка месяцев при дворе, в кипении жизни и циничность затмит наивность, выдернет из недр ума и души недоверие, разольётся яд по крови.