Несколько дней повторяется одно и то же. Ближе к ночи, а именно — в 11:30, телефон начинает дребезжать, но как только я снимаю трубку, то слышу один сплошной и томительный гудок. Сперва это раздражало, но потом я привык и трубку уже не снимал.

     Звонки прекратились. Но прошла еще неделя, и в установленный час телефон опять зазвонил. Я не брал трубку, он он звонил и звонил. Не выдержав, я прохожу на кухню, где и стояло терзавшее меня зеленой чудовище в образе телефона, с твердым намерением прекратить это безобразие и выдернуть телефонный шнур из гнезда. Но что-то меня удержало. Я все-таки снял трубку… и даже слегка опешил. На этот раз гудка не было, только чье-то хриплое и частое дыхание. И вдруг раздраженный голос, разрывая телефонную мембрану, резко проник в меня, заставив оцепенеть от непонятности происходящего. Я не знал, что отвечать на поток выливавшихся на меня слов, да и не мог, потому что у меня пропал голос. И этого просто не могло быть: ни слов, ни человека, их произносившего. Это была моя жена, и она погибла сорок лет назад…

     — Алло! Алло! Ты что, проглотил язык? Сколько можно до тебя дозваниваться! Я уже добрых полчаса набираю номер. Наконец-то, ты соизволил взять трубку.

     Кошка оторвалась от своей плошки с едой, задрала морду кверху и пронзительно  несколько раз мяукнула.

     — И откуда у тебя кошка? Где ты успел ее подобрать? Ты же знаешь, у меня аллергия на кошачью шерсть. Немедленно от нее избавься! Ты что, хочешь моей погибели?