-А бинт зачем? Перекисью обработай и хватит.

Она осмотрела мои руки.

-Кровить будут. Завтра снимем.

Я смотрел как она аккуратно открывает банку с перекисью, с несчастным выражением лица льет мне на раны, а я делаю вид, что мне зверски больно и чуть ли не падаю в обморок.

Она шлепнула меня по плечу:

-Ну ты засранец!

Я, смеясь, лег на спину, опираясь на локти:

-Иди ко мне. Мне очень интересно как ты умеешь делать искусственное дыхание!

Она, ворча, потащила аптечку в машину.

-Что?

-Обойдешься!

-Ты жестокая! Я пострадал, спасая прекрасную даму!

Она вернулась и села рядом:

-Эта дама сейчас тебя кааак поцелует и прекрасный принц превратится… в лягушонка!

Я фыркнул, подтянул Ее на себя:

-Иди ко мне. Как тихо, да?

Она легла мне на грудь, положив на меня ногу.

-Ты слышала, что меня Колаковский периодически Щорсом называет?

Я подложил руку под голову:

-Как то мы к Сане после концерта домой пошли. Я ещё с Юлькой был.

-Это модель которая?

-Нет, которая с большими… глазами! Они вылезли курить на козырёк. Ну и я с пьяных глаз оступился и башкой об асфальт.

-Ох ты…

-Ну да… Прихожу в себя: сидит Лёха и у него вся рубашка красная от крови. Короче они все в соплях. Калыч рыдает, думал, что я умер. Башку разбил, ногу то ли подвернул, то ли сломал. Юлька в панике смылась. Ну Саня вроде как врач: перебинтовал мне голову. Сказали, что вырубило меня минут на 20. Они думали уже, что все. И с утра давай ржать надо мной, что мол на Щорса похож: голова повязана, кровь на рукаве.