Мерлин старался не заглядывать настолько вперед, но в хитром уме его, против воли, зародилась уже неплохая линия: после смерти Утера трон займёт Багдамаг, но а там подрастет и Мелеагант, станет наследником и, когда придет пора искать ему жену, почему бы не составить хорошую партию, выгодную трону?

            Два ребенка, выращенные Мерлином, обученные им, должны были иметь и благодарность перед ним, и ум, и неслабое магическое стремление – такая сладкая реальность плыла в  мыслях друида.

            Но реальность начала горчить после первой же встречи уже на занятии с Морганой Корнуэл.

***

            Девочка оказалась въедливой. Нет, не по-детски наивно-въедливой, а какой-то злобной. Она не прощала Мерлину никаких оговорок, не гнушалась передразниванием, хихикала, когда Мерлин терял нить разговора, а еще любила задавать вопросы. И не такие, какие Мерлин привык выслушивать, а очень мрачные.

            Например, о смерти:

-Что происходит с человеком, когда он умирает? – задавала она вопрос самым требовательным тоном, перебивая рассказ Мерлина о лекарственных зельях первого порядка.

-Что? – друид моргал глазами. – Э, человека хоронят. Или сжигают. Словом…

-Нет! ему больно?

-Человеку? Нет. дух покидает тело задолго до того, как его хоронят или сжигают. Дух уходит в чертоги Авалона, к вратам вечности.

-А может ли дух вернуться?

-Моргана, — Мерлин старался держать себя в руках,-  сейчас мы с тобой проходим лекарственное воздействие ромашки на головную…