«Не знаю, когда до тебя дойдёт это письмо, но знай, что я уже далеко от тебя. Мы совсем чужие люди, Белла, и твоё игнорирование моих звонков это доказывает. Твоя семья не хочет пускать меня к тебе домой, говорит, что там меня никто не ждёт. Неужели ты уже успела найти кого-то на замену мне? Не отвечай; я ведь нашёл тебе замену в лице Ануши. Сейчас, кстати, она беременна, но жениться на ней я не хочу, всё-таки ты, как жена, смотрелась бы лучше…»

Белла не стала дочитывать письмо, понимая, что её действительно ничего не связывает с этим человеком, который ведётся лишь на красоту. Она отдала бумагу медсестре и спокойно взяла таблетки в маленьком контейнере и, закинув их в рот, быстро запила тёплой водой в стакане, что стоял на прикроватной тумбе. А, когда медсестра ушла, громко засмеялась, и смех перерос в громкий плач. Все эти месяцы она видела из всех лиц за окном лишь его. 

Взгляд её вновь устремился сквозь стеклянную гладь, снаружи огороженную кованой решёткой, небрежно покрашенной белой краской. Ничего. Лица как лица. Никакого Айзека. Тысячи незнакомых лиц, принадлежащих людям, которые ходят здесь каждый день. Наконец-то девушка смогла разглядеть их. В палату вновь зашла медсестра, зовя пациентку на прогулку. 

– Конечно, сестра Уитлесс, мне нужно лишь надеть мою кофту. Я слышала от других, что на улице прохладно. 

Девушка гуляла с медсестрой по саду психиатрической больницы и удивлялась тому, как на самом деле всё выглядит. Она больше не была больна, надежда в ней, даровавшая безумие, умерла, и теперь Белла могла рассмотреть каждое лицо на улице.