— Беги отсюда, скорее, — вмешалась в разговор лежащая на полу женщина. – Нас уже не спасти. А ты еще можешь!
— Людка, заткнись! Не пори чушь, — опомнилась еще одна из продавщиц, самая пожилая. – Молодой человек, если вы еще в силах, позовите помощь! Врачей! Хоть кого-нибудь.
— Город опустел, — вздохнул Михаил. – Вы вообще первые, кого я тут нашел.
— Скоро и мы будем цвести, — прошептала Людка, после чего раскашлялась и сплюнула ярко-желтой мокротой. – Весь город будет цвести.
— Что?! – Михаил пошатнулся на месте. – Что ты сказала?
— Будем цвести, будем цвести, будем цвести, — в один голос начали повторять женщины. Кожа на их лицах мгновенно пересохла, растрескалась, как глина на ярком солнце. Из этих трещин стали прорастать стебли. Сперва крохотные, но набирающие массу с каждой секундой. Лица же женщин все больше обезображивались. Иссохшая кожа кусками отслаивалась, падала на пол и тут же рассыпалась в пыль. На макушках стеблей же уже формировались алые бутоны.
— Нет! Нет! – заорал Миша, бросившись прочь из подсобки, но споткнулся об порог.
— Смотри брат, какие цветы я вырастил для тебя! – прозвучал знакомый детский голос. – Неужели они тебе не нравятся?! А может, их просто мало?
— Нет! Прочь! Исчезни! – взвыл Михаил, вскочив на ноги. Неосознанно его взгляд устремился в подсобку. К немалому облегчению Михаила, цветов там больше не было. Продавщицы неподвижно сидели на своих местах, периодически покашливая. Больше они не обращали внимания на мужчину, но хотя бы были живы.
