— Ну конечно, как я сразу не догадался, — Михаил бросился к витрине и провел по стеклу рукой. На пальцах появился уже знакомый желтоватый налет. — Это пыльца, — прошептал Михаил, брезгливо отирая руку о брюки. – Так вот почему дышать было так трудно. Этот ублюдок отравил ей весь город!

Пошатываясь, мужчина вышел из магазина.

— Черт! Почему же я не сжег эту заразу еще тогда?!

На миг Михаил снова очутился в подвале своего родного дома, переоборудованного отцом под оранжерею. Решительной походкой он пробирается мимо теплиц с красными, напоминающими тюльпаны, цветами. В его руках две канистры с бензином, а впереди нечто: источник его страха и презрения. Маленький детский гроб, стоящий в дальнем углу. Сквозь щели в досках сочится желтая слизь. Она большими каплями падает на землю и тут же испаряется, превращается в туман. Дымка эта стелется вдоль пола, будто желтое покрывало. Дышать становится трудно. Тошнотворный сладкий запах усиливается с каждым шагом, но Михаил не готов отступать. Он скручивает крышку с одной из канистр и уже готов вылить ее содержимое на гроб, но тут как из неоткуда на пути встает его отец.

— Нет! Я не позволю! – заорал седовласый мужчина в очках с толстой оправой. – Это же твой брат, Миша! Что ты делаешь?!

— Мой брат умер! – яростно взвыл Михаил, сжав в руке канистру. – Умер из-за тебя!

— Да, но я исправил ситуацию, — путанно заговорил пожилой мужчина. – Процесс еще не доведен до конца, но ты увидишь! Олежка вернется к нам. Уже скоро!