-За кого?

-За одного герцога, — отозвался священник, уже поняв, как ему следует отвечать, чтобы оградить Филиппа от неприятных размышлений хотя бы еще на пару месяцев. – Потом герцог погиб в бою, а она, как назло заболев, сама чувствовала приближение смерти и, боясь за то, что из-за наследия тебя могут убить, принесла тебя ко мне. Ты был очень мал!

-А родственники?

-Родственники с его стороны оказались алчными и именно от них твоя мать и пыталась тебя укрыть. Родственники с ее стороны сошли уже в землю. Тебя объявили бы умершим или сумасшедшим. Я думаю, что ты сможешь, если захочешь, когда-нибудь навестить их могилы или же подать прошение королю и он, разобрав твое дело, вернет тебе титул и земли.

            Филипп молчал. Ответ священника совсем не устраивал его. он был совсем мальчишкой, но давно чувствовал, что от него скрывают что-то очень важное. Виноват в этом был, пожалуй, сам отец Блез – он лгал, скрытничал, а так как натура его по природе своей не была приучена ко лжи и скрытности, вся скованность выдавала его неискренность.

            Филипп давно уже понимал, что за правдой следует обратиться к кому-то другому. И пришел сюда в последнем отчаянии и в последней надежде.

-Спасибо, что рассказал это, — Филипп сдержанно улыбнулся, поднимаясь с места, — прости, что оторвал тебя от дела.

-А? – священник даже растерялся. – А…хорошо. Ступай, мальчик мой, до рассвета еще есть время, попробуй поспать.