Очнулся Питер от режущей, разрывающей на части, боли. Сознание возвращалось к нему постепенно, и он не сразу понял, что произошло. Подняв глаза, он увидел свое отражение в зеркале. Руки и ноги его были крепко связаны, а обнаженный торс распорот от груди до паха. Оттуда торчали внутренности. Питер начал кричать не своим голосом и кричал до тех пор, пока не охрип. Элен перебирала инструменты с улыбкой монашки. Губы, как всегда, накрашены ярко-красной помадой. На нее был надет короткий медицинский халат, а на голову — белая шапочка.
     — Ты можешь кричать, — сказал он, — только это все равно не поможет тебе. Ты был ничтожеством, тряпкой, слабаком, размазней. А такие люди не имеют права на жизнь. Жизнь — борьба, естественный отбор и выживает в этой борьбе сильнейший. А ты всегда был тряпкой, которой я вытирала свою пыльную обувь, — она посмотрела на него и снова улыбнулась, — и я всегда помыкала тобой, как хотела. Теперь ты мне не нужен и я отправлю тебя на утильсырье. Ты пойдешь на опыты. Должна же быть от тебя хоть какая-то польза!
     Элен взяла хирургические инструменты и подошла к Питеру. Питер снова начал кричать и кричал так долго, пока не свалился в обморок.

                15

     Алисия и Бэн шли по давно знакомой тропе в горы. Они часто гуляли здесь, вдали от городского шума и суеты.
     — Ты серьезно веришь в переселение душ? — спросила Алисия.
     — Не верю, а знаю, что это так и есть. Когда я был в коме, мне явились многие откровения. Это, как компьютерная игра, если человек не проходит уровень, опускается на более низкий, не проходит тот, опускается еще более ниже. Уровни — это жизни. Так, душа человека потом может оказаться в теле птицы, животного или даже в стволе дерева. А мне в последнее время снятся концлагеря времен Великой Отечественной, все эти ужасы и врач, который делал опыты над пленными. Они были для него всего лишь куском плоти. Не знаю, каким образом, но я чувствую, что это как-то связано с Элен. У нее всегда хранились фотографии этого врача вместе с фотографиями Гитлера.
     — Какой ужас, — проговорила Алисия. — До чего только не доходят люди в своем безумии и жестокости.
     Бэн вспомнил, что сегодня последний день его испытательного срока. Он никого не спас, не искупил свой грех, а, стало быть, ему придется уйти. Он получит новое тело и новую жизнь. Думая об этом, Бэн совсем забыл про Алисию, а когда обернулся, ее не было. Куда она могла деться?
     — Алисия! — закричал Бэн, но никто не отозвался. Бэн пошел назад. Что могло случиться? Она обиделась, ушла, отстала, заблудилась?
     Бэн шел в обратную сторону, отчаянно пытаясь найти Алисию, как на телефон пришла смс. От Алисии!
     «Дорогой Бэн, я заблудилась и отстала. Извини меня. Я сейчас в том домике в горах, в котором мы были на прошлой неделе. Там славно. Жду тебя».
     Бэн поплелся в горы. Мысли о скором уходе поглотили его. Он думал, все ли успел сделать, находясь в данном теле, чтобы можно было спокойно уйти.
     Бэн вошел в деревянный домик, но сразу же получил удар по голове.