12

   
     Несколько дней подряд лило как из ведра. Вода рекой стекала по тротуару. Элен никуда не выходила, заперевшись дома, как в крепости.
Питер посмотрел в окно.
     — Красиво и печально, — проговорил он, будто бы на него внезапно нахлынула меланхолия. — Люблю слушать дождь.
     — Отойди от окна, — злобно сказала Элен. — Задерни занавески. Ненавижу дождь. ненавижу воду.
Питер покорно задернул занавеску и отошел от окна.
     — Но почему?
     — Не спрашивай, — нервно и раздраженно сказала она. — Я и сама не знаю. Мне всю жизнь снился сон, что я тону. Это ужасно.
Она ушла в свою комнату и хлопнула дверью. Питер остался в одиночестве. Ему очень хотелось подойти к окну и понаблюдать за дождем, но он решил не дразнить зверя.
Уже около суток по всему дому разносилась невероятная вонь, не понятно откуда взявшаяся. Питер не мог понять, в чем дело, а у Элен спросить не решался. Казалось, что вонь доносится откуда-то сверху. Питер поднялся наверх. Еще больше начало разить падалью. Он заметил, что открыта дверь на чердак. Оттуда и доносился мерзкий и тошнотворный запах. Питер влез на чердак. Сразу же нога его наступила на что-то мягкое. Он включил свет. Ужас охватил его. На полу чердака лежали горкой в куче трупики расчлененных грызунов, кошек и мелких собак. Валялись хирургические инструменты, скальпель, ножи, иглы, шприцы. Внутренности животных также валялись по всему полу. Несколько дней не переставая лил дождь и у Элен не было возможности избавиться от трупиков, которые уже, мягко говоря, залежались. Висели портреты Гитлера, Менгеле и других врачей и деятелей Третьего Рейха..
     «Она серьезно больна», — с ужасом подумал Питер. Он решил поступить мудро. Чтобы в один прекрасный день не превратиться в горку кишек и других внутренностей, уехать отсюда прямо сейчас, оставив все вещи. В конце концов, зачем ему будут нужны вещи, если он будет мертв. Питер спустился с чердака, чтобы тихонько посмотреть, что сейчас делает Элен. Дверь в ее комнату была открыта. Питер увидел, что Элен, стоя к нему спиной, держала в руке нож, упражняясь на манекене. Очевидно, она искала болевые точки. После того, что увидел на чердаке, Питер не удивился. Он, также тихонько, направился к входной двери.
     — Ты куда? — спросил его ледяной голос Элен.
     — У меня закончились сигареты, — солгал он. — Ты же не пойдешь в дождь за ними?
     — Ты видел, что я делаю с манекеном и ничего не спросил. Молча вышел.
В этот момент Питеру показалось, что у этой дьявольской женщины глаза везде, даже на затылке. Но виду он не подал и невозмутимо ответил:
     — У каждого свои причуды, это нормально, не хотел мешать. Я так и понял, что ты упражняешься для того, чтобы прикончить недоумка.
     — Ладно, иди, — сказала Элен. — И мне возьми пачку.
Питер поспешно вышел, думая про себя «Слава Богу», он сел в машину, чтобы никогда не вернуться больше в этот дом.
     Элен заметила на полу следы. Размазанную кровь и кишки хомяков, налипшие на подошву Питера. Она поняла, что он был на чердаке и все видел. Элен сжала кулаки до боли, чувствуя, что он удрал. Вне себя, она вылетела на улицу, чтобы догнать его, но сверху на нее, как из ведра, обрушился поток воды. Это был будто разлившийся наяву океан, в котором она тонула. Выпучив глаза от безумного страха, она истерически закричала и бросилась назад, в дом, как в спасительную крепость. Сейчас она была не в состоянии о чем-либо думать, колотясь от страха.