1
В больничной палате умирал человек, двадцати пяти лет от роду. Не успев толком вкусить все радости и горести жизни, он был уже одной ногой в мир вечности, из которого нет возврата никому. Бледное, почти белое лицо его, под цвет больничной рубашки, не выражало никаких эмоций и напоминало застывшую неподвижно маску. Умирающий находился в состоянии комы и жизнь его висела на тоненьком волоске, готовом оборваться каждую секунду.
В коридоре больницы толпились друзья и родственники. Брат и сестра умирающего, члены его музыкальной группы, в которой он пел, и одиноко стоящая девушка, которая приходилась ему то ли фрэнд-герл, то ли просто подругой.
Из палаты высунулась голова врача:
— Мои соболезнования, надежды нет… Не сегодня-завтра…
На лице брата и сестры умирающего отразилось облегченное торжество, как они не пытались его скрыть. Теперь они единственные наследники всего состояния.
Члены группы начали невольно переговариваться.
— Теперь нужно подыскивать нового вокалиста, — сказал кто-то.
— У меня есть один на примете, должен понравиться. Завтра приглашу его на прослушивание.
— Бэн еще жив! — подала голос девушка. Все, будто спохватившись, надели притворные маски скорби.
— Какое горе! — громко, чтобы все слышали, воскликнула сестра. Но Алисия прекрасно знала, с каким нетерпением они с братом ожидали смерти Бэна. Ужас охватил ее от такого холодного бездушия и притворства. Что же у людей творится в душах, если они рады смерти близкого человека… Холодный расчет, собственные блага…
Все начали расходиться. Да он пришли-то из-за того лишь, чтобы узнать, умрет Бэн или нет. Чтобы найти ему замену, забрать его имущество…
Алисия осталась одна в пустом, холодном коридоре, равнодушном, как небеса. Ничто не согревало, тяжкий груз навалился на душу и давил все сильнее и сильнее.
— Идите домой, — послышался голос врача, такой же равнодушный.
— Я останусь, — сказала Алисия.
— Нет смысла…
— Я останусь, — повторила она тоном, не терпящим никаких возражений. Ей хотелось остаться, остаться до конца. Как в жизни, так и в смерти.
Пользуясь моментом, пока врач открыл двери, она посмотрела на бескровное лицо Бэна. Сердце сжалось, слезы навернулись на глаза. Врач захлопнул перед ней дверь палаты. Алисия присела на стул. Как медленно тянулось беспощадное время, которое не сулило ничего хорошего. Как жестока, как безжалостна была жизнь…
Снова вышел врач.
— Идите и ложитесь спать, — снова сказал он. — Не думаю, что доживет до утра.
Алисия беззвучно заплакала. Этот врач наверняка видел смерти каждый день. Истерики родственников. Его больше не трогает ничто. Его сердце стало каменным. Он просто выполняет свою работу. Алисия сидела много часов, уткнувшись лицом в кулак, молчаливая и неподвижная, как зомби, ежась от холода. Ее одолел сон. Она думала, что если заснет, то когда проснется, ей скажут, что Бэна больше нет…
Ей виделись сцены из прошлого, когда Бэн был веселым и жизнерадостным, пел в своей группе. Когда они подолгу где-нибудь бродили, смеялись… А теперь, его бескровное лицо, похожее на маску, на которое отложила отпечаток Смерть. Он виделся Алисии будто в тумане, он держал ее за руку, рука была холодной, он держал все слабее и слабее…
— Не отпускай, не отпускай… — шептала Алисия. Она вздрогнула и проснулась. Губы были солеными от собственных слез, по стеклам колотил дождь. Ощущение гранитного камня на душе становилось сильнее. Она подошла к окну, взялась за решетки. По стеклам стекали слезы дождя.
— Не отпускай, — снова прошептала Алисия, уставившись в черную пустоту за окном, не сулившую ничего хорошего.
Медленно капало время. Если ей сейчас скажут «его больше нет», она не сможет этого перенести. Его родственники будут счастливы, что теперь получат наследство, его группа найдет нового вокалиста, но Она… не сможет этого перенести. В кошмарном ужасе Алисия заснула. Обрывки недобрых и тревожных снов мелькали перед ней. Ночная бабочка, летевшая на свет и, обожженная им, упала, чтобы никогда больше не встать. Дождь, лицо Бэна из пустоты за окном…
— Проснитесь, проснитесь, — теребила за рукав медсестра. Алисия открыла глаза, сознание вернулось к ней. Сейчас она услышит приговор…
— Случилось чудо… — проговорила медсестра. — Он пришел в себя!
