И тут вдруг вспоминаю, что до нашего знакомства, друзья расписывали мне её, как красивую, с хорошей фигурой, умную женщину. При этом женская половина друзей после слова «умная» добавляли, что мужики таких не любят и бегут. На что я льстил этой половине, говоря, что мужики глупые попадались. Вот их мужики никуда не сбежали, живут себе с умницами и радуются. Половина улыбалась, смущалась и кивала, есть, мол, такое дело. И пугающая мысль посетила меня тогда на кухне: что никуда её мужики не сбегали, что она их попросту слопала! И что этот взгляд, который я всё никак не мог распознать – это голод! И что если тщательнее осмотреть кухню, можно будет найти вяленые останки моих предшественников. Я так прикинул, меня ей должно хватить, месяцев на восемь и тоже все будут говорить, что сбежал от умной. Не желая для себя такой судьбы, я начинал торопиться.

    Согрел в электрочайнике пол-литра воды, вылил кипяток в тарелку, и поставил в него пиалу, в которой лежала половина пачки сливочного масла. «Соус будешь делать» — кивает она с одобрением. Я понимаю, что тороплюсь недостаточно сильно, а что если я повернусь лицом к плите, а она плеснёт на меня этот «соус» и вцепится зубами в шею»? Приходится идти на риск, поворачиваюсь к этому каннибалу спиной, но, слава кулинарным богам, ничего не происходит. Сала в холодильнике нет, поэтому лью столовую ложку растительного масла на дно разогретой сковороды, и когда оно начинает дымить, протираю его бумажным полотенцем. Убавляю огонь и заливаю первый блин. Руки трясутся, но блин снимается безо всяких. Переворачиваю и жду, она тоже ждёт, по глазам вижу. Опускаю пальцы на блин и тяну на себя, скользит как шайба по льду. Быстро переношу горячий блин на тарелку, зачерпываю чайной ложкой сливочное масло, поливаю блин и сворачиваю его треугольником. Отворачиваюсь, чтобы налить в сковороду тесто, когда поворачиваюсь обратно, блина уже нет! И взгляд у неё ещё более удивлённый, чем у меня, а в руке чайная ложка и она нервно постукивает ею по столу. Сознавая, что опасность ещё не миновала, достаю вторую сковороду и готовлю её, как и первую. Через пять минут я мечу́ блины, в тарелку моего каннибала-дегустатора, с двух рук – по-македонски, но всё равно не успеваю, больше одного блина на тарелке не скапливается. Сам процесс поглощения я увидеть не тоже успеваю, моё внимание приковано к плите, но мне представляется это так: она запрокидывает голову, открывает рот и роняет в него блин, который через мгновение оказывается в желудке.