Первое сексуальное томление я почувствовал кажется в классе пятом-шестом. Я не знал, что это такое, но накатывающее волнами чувство было очень приятным, волнительным и умиротворяющим. Причиной всего этого действия была преподаватель сольфеджио в нашей поселковой музыкальной школе, в которой я отбывал семилетний срок за клавишами фортепиано.
Звали ее Ольга, дальше не помню, да это и не важно. Девушка она была фактуристая, с формами, красивая, миловидная, волосы ее отдавали рыжиной. Чего уж там, был я в нее влюблен, но понял я это только спустя годы.
Я был самым старательным учеником, не позволявшим пропускать ее занятия. И делал я отличные успехи в музыкальной теории, только что бы заслужить ее похвальбу и улыбку.
Мое воображение рисовало, что и она испытывает ко мне какие-то чувства. Что я нравлюсь ей больше, чем остальные мои одноклассники. И улыбалась она мне чаще и смотрела более ласково.
И вот на ее занятиях, накатывала на меня, незнакомая доселе, волна удивительного, пьянящего тепла и неги.
Но как это бывает в дешевых драмах, счастье наше длилось недолго. Наступили летние каникулы, которые разлучили нас на три долгих месяца.
Наступил учебный год, и я с нотными тетрадями побежал в припрыжку в музыкальную школу. Как это всегда бывает, светило Солнце, небо было высоким и ясным. Щебетали птицы и где-то за сопкой шумело море, обрамляемое звуками разгружающихся пароходов, перекличкой сирен, колоколов, диспетчеров и башенных портовых кранов.
Воодушевленный ожидаемой встречей с моей любимой я влетел в класс и занял место за партой. Потом открылась дверь. Я зажмурил глаза в ожидании света от солнечной шевелюры Ольги и тихо открыл их. В классе стояла наш преподаватель музыкальной литературы Журавлева. Дама сорок плюс отличавшейся строгостью дисциплины и нравов.
Я замер, все еще лелея надежду, что моя Ольга сейчас войдет и этот морок развеется как туман.
Журавлева поздоровалась с нами, поздравила с началом учебного года и как бы невзначай сообщила, что Ольга ушла в декрет.
Видя наше недоумение, она пояснила, что Ольга родила ребенка, взяла долгий отпуск и что она, Журавлева, будет ее заменять.
Это было сильным потрясением для меня. Весь мой мир, который я выстраивал в своих фантазиях с Олей был разрушен одним ударом. Все мое будущее, которое я себе нарисовал обрушилось на меня пеплом и обломками. Я почувствовал себя преданным, обманутым. В ушах стоял громкий издевательский хохот Судьбы. Небо, такое чистое и высокое недавно, строило мне рожи в окно.
С этого дня пошел я по накатанной вниз. Я стал забивать вот такой болт на сольфеджио, а так же на хор и музыкальную литературу. По хорошему меня надо было выгнать из музыкалки ссаными тряпками, но директор школы, Цыганкова Наталья, которое вела у меня специальность, стояла за меня горой ибо верила в мой, нафантазированный ею талант.
Вот так благодаря предательству Ольги, а иначе это я никак не могу назвать, не смог я получить полноценное начальное музыкальное образование. Пробелы в теории не позволили мне поступить в музыкальное училище на класс саксофона.
Убитая любовь толкнула меня на тропу цинизма.
Именно ты Ольга, изуродовала мне душу, бритвой острой вырезав на ней рожу Гуинплена, наполнив ее сарказмом до краев, что сам захлебываюсь этой желчью отравляя окружающий мир.
Именно ты Ольга, вложила в мои уста жало, столь беспощадно разящее насмешкой, стебом, троллингом.
Ты отвратила меня от музыкальной теории надолго и от нот, что вынужден я был стать слухачом.
Ты, любовь моего детства, пресекла мое восхождение в мир профессиональной музыки и композиторства.
И вот смотря на иных, потерявшихся в этом мире людей, не могущих найти себя и погибающих в бездне отчаяния, думаю, может в их детстве была такая же Ольга, которая вот так, легко, наплевав на чувства, ушла в декрет убив Мечту.
И все-таки я с благодарностью вспоминаю свою Солнцеволосую учительницу сольфеджио, которая раскрыла во мне такую гамму чувств, желаний, фантазий, переживаний. Которая сперва вознесла, а потом бросила о твердь.
Без боли нет игры. Без страданий нет искусства. Без разочарований нет познания.
Спасибо тебе, милая моя Оленька. Надеюсь, с твоим ребенком все хорошо и он вырос отличным музыкантом. Вместо меня…
Это я еще алкоголиком не стал.
