В общем,
существовали! Дни проходили, а книгу исправно доставали, разглядывали,
касались, не читали уже почти – содержания приелись, разглядывали иллюстрации,
а потом вдруг стало холодно.

            Непривычно
холодно.

            Возмущение
персонажей было смешано с паникой. Раньше такого холода они не знали, и в такой
ситуации оказались впервые. Кому-то, как Снежной Королеве, было всё равно, но
на общий шум пришла и она, и даже поделилась своей шубой не только с Каем, но и
с Гердой. Другим же повезло меньше. Красная Шапочка отчаянно мёрзла в тоненьком
платьице и в башмачках – её такой нарисовали. У Бабы-Яги пошло воспаление
суставов, привыкших к теплу. Та же Белоснежка молчала, ей после усов всё было
сносимо, но бледность её лица уже была нездоровой.

            Спасла
тогда Золушка. В своей сказке она была нарисована у очага. Туда и предложила
всем приходить греться. Все приняли её приглашении, кроме, пожалуй, Змея– он
был родом из холода, и его тепло зависело от спокойствия за тех, кого он стал
считать своими подопечными. Даже Кощей, который не чувствовал холода, приходил
к общему шуму и толкотне, чтобы быть причастным, он же и возмущался громче всех
на холод.