Посмотрев  напоследок  еще  раз  на  быстро  приближающийся  от  пограничного  дозорного  русского  эсминца  моторный  скачущий  по  океанским  волнам  катер  и  сидящих  там  вооруженных  людей. Упал  за  борт  и  исчез  в  воде. Почти  без  всплеска.

  Корнилов, перегнувшись  через  борт, посмотрел  в  воду  и  увидел  там, в  глубине  и  черноте  бездонного  бездны, над  многокилометровой  пропастью  между  этой  лодкой  и  самим  дном  под  собой  громадного  извивающегося  кольцами  в  шипастых  плавниках  сверкающего  своей  словно  полированный  металл  чешуей  змея. Который  еще  раз  сверкнул  оттуда  на  него  своими  желтыми  горящими  огнем  самого  хаоса  змеиными  глазами. И  развернувшись  во  всю  свою  громадную  длину, и  закрутив  в  стремительном  водовороте  саму, казалось  темноту, устремился  в  саму  глубину, мелькнув  лишь  хвостом  и  исчезнув  навсегда  в  той  беспросветной  черноте  воды. Оставляя  лишь  всплывающими  огромные  пузыри  сдавленного  водой  воздуха. Которые, достигнув  поверхности, разорвались, лопнув   у  борта  железной  лодки.       

— Прощай, Валера — произнес  Степан  Геннадьевич  Корнилов, глядя  туда, где  уже  не  было  никого  и  ничего, кроме  океанской  темноты — Прощай  навсегда. Ты  свободен, как  и  ты, Айелет. Мы  понимали  друг  друга  с  полуслова  в отличие  от  этих  недоумков, что  разжаловали  меня  и  отстранили  от  дел. Но  ты  не  достанешься  никому. Если  даже  не  достался  мне, полковнику  ФСБ ГРУ. Ты  свободен.