— Мне уже давным-давно ничего неинтересно. — безразлично произнес Проклятый.

И Тьма «отступила», но лишь на время. Чтобы новоиспеченный государь смог увидеть тот мир, где ему придётся нести свой голос, и по тропинкам которого ему волочить свое бренное тело. Царствие грибов и серой плесени — не о таких владениях грезят короли. Выбора нет, придётся двигаться дальше, и каждый шаг вперёд — это два шага назад. Поступь ощущается так, словно лезвие бритвы скользит по артериям, оставляя порезы на сгнивающем теле. Ничего страшного, на трупах не остаётся шрамов, кроме тех, которые были получены при жизни. Шрамы давным-давно стали роскошью для этого мира.

Превознимагая боль, с каждым «вздохом» этого царства грибы вздымались вверх, сбрасывая со своих шляпок ошметки чёрной плесени. Падая вниз на землю, они поднимали мерзкий смрад разложения.

Тропа Третья — Спёртый Воздух.

Лёгкие наполнялись хлюпающей субстанцией с каждой попыткой вздоха. Тягучая жидкость струилась изо рта и ноздрей. Она оставляла за собой чёрные следы на тропе, чтобы Тьма всегда могла следовать за ним.

В этих грибных лесах нет ни единой живой души, нет ничего, кроме Теней. Они были неподвижны, словно замерли в ожидании чего-то. Тени рисовали собой мрачные образы старых кошмаров. И стоило лишь на миг отвернуться от Теней, они устремлялись вслед за Путником, издавая шёпот тысячи обречённых на вечные страдания существ. Государь не может находиться один, за ним всегда следует его свита. Их голоса создавали какофонию в истерзанном сознании, раз и навсегда «оглушив» Путника от всего, что происходит вне его мыслей и чувств. Самый большой страх — это быть вечным пленником самого себя.